Сады проклятых. Путь души - Дарий Дюже Страница 16
Сады проклятых. Путь души - Дарий Дюже читать онлайн бесплатно
И мир вздрогнул – заполыхало пламя – не это, белое, холодное – тёплое пламя костра, камина, дающее тепло и прогоняющее ночные страхи, как тёплые родительские руки, надёжней которых не сыщешь ни камня, ни металла. И меня отпустило – пылающая решётка ушла вверх, скрылась в сияющей пелене, а я падала. Падала, как порою летала в снах – возвращаясь к себе. В тварный мир, к бренному стуку сердца и гулу крови в венах, к затёкшим от крепкого сна рукам, и головной боли из-за неудобного положения.
Света не было. Каверна потемнела, стала похожа на обычную ямку в земле. Замаскировалась. Я убедилась в этом, когда смогла приподняться на локтях.
Глубокая ночь, клонящаяся к рассвету – туманная россыпь звёзд в вышине. Темно. Долго же продолжался мой «полёт», больше похожий на кошмарный бред. Может, это и был бред? Ведь я… я слышала голос мамы. Не может быть. Не может, потому что, если она жива и помнит меня – она бы вернулась к нам. Обязательно вернулась. Наверное, я просто заснула, и всё приснилось: и свет из ямы, и полёт и молекулярная структура… Это был сон, глубокий и крепкий – поэтому-то я так замёрзла и тело занемело.
Вновь растянувшись на траве, стала смотреть на звёзды, но вскоре решила, что сидеть всё-таки немного теплей. И обхватив себя за колени, вскрикнула от ужаса, не почувствовав руки. Вскочила, попутно зацепив ногой что-то мягкое и гладкое, притаившееся у ног, что возмущённо каркнуло. Попыталась в предрассветном сумраке рассмотреть, что случилось.
Рука была на месте, то есть, её никто не отгрыз и не расклевал, она просто стала… прозрачной. Прозрачной до самого плеча – ровно как погрузилась в холод света. Не сон? Это был не сон? Может, я до сих пор сплю? Сквозь едва заметный абрис руки было видно слабое мерцанье звёзд и зарождающееся малиново-оранжевое свеченье на востоке… Скоро солнце взойдёт. Я проснусь и, наверное, увижу хоровод из чёрных птиц и Золотого Полоза. Как я устала от этого. Мне, и впрямь, не вернуться отсюда…
Вновь опустившись на землю, сжалась в комок, баюкая пострадавшую руку, наблюдая, как невысоко над землёй прыгают алые бусины вороньих глаз: ближе и ближе. Сон во сне. Так они и сводят людей с ума? И человек перестаёт понимать, где же реальность? Стоп. Это не может продолжаться вечно. Надо успокоиться. Либо этот сон закончиться, либо нет, и тогда – я не сплю. Надо ждать. Хотя бы рассвета…
Впав в какое-то душевное оцепенение, я равнодушно наблюдала за вороной, прыгающей по поляне – соглядатай меня не беспокоил; за расцветающим под первыми лучами небом, похожим на чудесный сад, полный весенних цветов; прислушивалась к шепоту листвы и трав, и ждала.
Словно дождь – грязь со стекла, солнечный свет смывал тьму с мира. Тьму и страхи, тёмные сновиденья. По ставшей прозрачной коже кто-то провёл кистью с пастельной акварелью, и чем выше поднималось светило этого, чужого мне мира, тем гуще становились мазки – гуще и шире. Солнечный свет всегда – Свет.
К полудню кожа перестала просвечивать окончательно, я встала с травы и начала искать спуск с горы. То, что Белый Волк не вернется, стало окончательно и бесповоротно ясно. Я помнила, как пылала Чёрная скала, и помнила удар, откинувший Белого Волка в пламя. Сны этого Мира – не совсем сны. И то, что ты спишь, не значит, что ты не проснёшься. Что ж. Я рассматривала и такой вариант развития событий…
Пахло палёной шерстью и горелой травой, воняло горелыми перьями и обуглившимся вороньим мясом. Огонь схлынул. Чёрная скала стояла на обгоревшей, чёрной земле. У её подножия лежал белый волк и отчаянно чихал. Да, припечатай его так Владыка о какую другую скалу – сломал бы хребет, а так… а так, только думает, что сломал. Только всё равно – плохо. Всё равно – лапы не держат, дрожат, и каждый сантиметр тела отбит и болит, да и Хранительнице пришлось несладко. Змей входит в полную силу, значит… значит это последняя душа, что нужна ему для завершения структурирования. Воссоздания Ядра. И он каким-то образом дотянулся до её Сил. Чем же он её достал?
Он попытался подняться, но лапы в очередной раз подогнулись, и Белый Волк с почти человеческим стоном вновь повалился на землю. Тех крох Силы, что теперь доставались ему, явно не хватало. Проклятый Змей.
Сжав челюсти, он заложил уши и глухо, низко заворчал. Золотой Полоз не слышал этого рыка – пока он был не всесилен, иначе бы вернулся и добил противника. Как бы ни был сейчас Белый Волк слаб и беспомощен – этот рык был клятвой, тихой и беспощадной клятвой, обещающей одному из них смерть.
Едва стихли грозные горловые раскаты, Белый волк ощутил тёплое мягкое касание, задрал морду и улыбнулся – чёрный монолит падал, превращаясь в полог, покрывало, окутавшее его от кончиков когтей и до кончика носа.
Через некоторое время Белый Волк упруго вскочил, по длинной мягкой шерсти гуляли тёмные отсветы – то появляясь, то исчезая. Лучше так. Когда наступают последние дни, лучше им быть вместе. В жизни и смерти, в слабости и Силе. Вместе.
Был полдень, и Белый волк упруго бежал на закат, чуя запах прошедшей и след Золотого Полоза. Он бежал, не думая и не загадывая, что его ждёт, что ждёт эту девушку, непонятно зачем явившуюся сюда, нарушившую хрупкое равновесие, в котором застыл покалеченный Мир. Покалеченный не только физически, но и духовно – иначе его Бог не превратился бы в Демона. Он стремился вперёд, не задумываясь, каким образом в одном теле могут уместиться два сознания, и почему его упругий, лёгкий шаг оставляет в земле глубокие вмятины. Он боялся опоздать, опоздать предотвратить последние дни.
Фёдор сидел под скалой, уступ которой образовывал небольшой навес, под которым почти не было снега. Ниша не защищала от ледяного ветра, но юноша, казалось, не замечал его. Не смотря на то, что одет был явно не по погоде – в костюм из камуфляжной ткани, отобранной у охранника больницы… нет, скорее специализированного медучреждения, где Фёдор очнулся больше недели назад. Вспомнив своё пробуждение, он вздрогнул – словно мог, действительно мог замёрзнуть под порывами ветра, несущего ледяные крупинки.
Открыв глаза, увидел просторную палату, в центре которой стояла единственная кровать. Насколько Фёдор был сведущ в подобных разработках, сама кровать была напичкана датчиками, но и вокруг стояли аппараты, от которых к нему тянулись провода, с датчиками и иглами. И почти сразу, как только он очнулся, дверь в палату открылась – вошел мужчина в белом халате, двое охранников остановились у двери.
Его можно было бы принять за врача, если бы не профессионально цепкий и настороженный взгляд холодных серых глаз, если бы не выправка и походка. Впрочем, он был врачом, давшим не только клятву Гиппократа, но и присягнув Родине. И холодный блеск глаз, очевидно, был вызван регулярными этическими конфликтами между двумя клятвами. Душу-то пополам не разделишь, как и совесть.
Посетитель не успел дойти до кровати, не успел поздороваться – Фёдор моргнул и взвыл какой-то датчик: охранники выхватили оружие, мгновенно оказавшись у постели «больного», взяв его на прицел. Но юноша лежал неподвижно, упёршись остановившимся взглядом в человека в белом. Он не видел его заинтересованного взгляда, изменившегося выражения лица, белого халата и напрягшейся спины. Перед ним стоял абрис человеческой фигуры, в которой была заключена сложнейшая молекулярная структура, перекрываемая какой-то волокнистой схемой. И, полускрытые светящимися зеленоватыми волокнами, мерцали нежно-желтым светом огни, протянувшиеся неровной цепочкой от солнечного сплетения до центра лба. Они – то вспыхивали ярче, то притухали – словно угли в костре покрывшиеся пеплом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments