Варвары ледяной планеты - Руби Диксон Страница 16

Выражение «большой как у коня» никогда не было настолько актуально, как сейчас.

Стараюсь не пялиться, но не выходит.

Я могу смириться с клыками, хвостом, голубовато-серой кожей, похожей на замшу. Черт, мне даже нравятся рога, которые вьются вокруг его головы, образуя нечто наподобие короны.

И я говорю себе, что должна была догадаться, что у чувака ростом больше двух метров будет огромный член, соответствующий его размерам. Я почти готова к этому. Но видя, как его член увеличивается, я инстинктивно сжимаю ноги.

Я не готова к гребням. У него чертовы гребешки на члене!

Точно так же, как на груди, лбу и руках, у него есть ребристые выступы на верхней части члена. Его очень большого, очень толстого члена. Один выступ у самого основания похож на рог, но тупой на конце, не острый. Просто чудеса какие-то. Итого: мы имеем огромный ребристый член с выступом примерно в два сантиметра.

Чувствую себя победителем в инопланетной лотерее. Рога? Есть! Хвост? Есть! Невероятный член? Есть, есть, есть!

Поскольку я пристально смотрю, Вектал бросает на меня томные взгляды, как будто подначивая прикоснуться к его члену.

И… да, мне немного любопытно, как все это оборудование будет ощущаться внутри, но меня сейчас больше интересует купание, чем игра «спрячь сосиску». Я смотрю, как он стоит по бедра в воде, скрестив большие руки на груди.

Верно, моя очередь. Я все еще побаиваюсь рыб, которых видела недавно, но если Вектал в воде, наверное, опасности нет. Дрожа от холода, я подхожу поближе к тому месту, где он находится. Нужно либо залезть к нему в чертову воду, либо снова одеться.

Смотрю на свою грязную одежду и решаю залезть в воду. Я все еще чувствую запахи крови и пережитого ужаса, которые прилипли ко мне, и отчаянно хочу очиститься, поэтому совершаю прыжок веры и оказываюсь в воде.

От воды пахнет тухлыми яйцами. Я слышала, именно так пахнут подземные горячие источники, но мне все равно. Вода теплая, как в ванне, и, учитывая, что снаружи снег и ужасный холод, мне это нравится. Когда вода касается моих конечностей, я постанываю, а затем погружаюсь глубже, окуная все тело в горячую воду.

Это потрясающе. Прямо сейчас я бы могла расцеловать Вектала за то, что он привел меня сюда, прогнал страшную рыбу и все такое. Я обливаю водой и растираю свои руки, чтобы избавиться от неприятного запаха последних десяти дней плена.

Вектал подходит ближе. Он что-то говорит, затем протягивает ягоды, показывая, что я должна раздавить их и втереть в себя сок. Возможно, я недостаточно расторопна, потому что он сам берет ягоды и выдавливает сок мне на плечи, а затем втирает его в меня своими большими руками.

Сначала я напрягаюсь, но его прикосновения деловиты, как будто он понимает, что мне просто хочется помыться, а не дурачиться. Хотя огромная эрекция Вектала намекает на обратное. И это вроде как… мило. Он прикасается ко мне не для того, чтобы облапать, а чтобы показать, как пользоваться мылом. Растираю странную, но приятно пахнущую фруктами пену по рукам и ногам, а когда он зачерпывает ее и начинает мыть мои волосы, я издаю стон удовольствия.

Никогда еще мне не было так приятно быть чистой.

Слышу его неровное дыхание и как в его груди снова зарождается вибрирующее мурлыканье. Он что-то бормочет хриплым голосом, но все, что он делает при этом – моет мои волосы. Никаких требовательных или настойчивых прикосновений. Просто удовольствие для меня.

На самом деле, если не считать, что он шокировал меня приветственным оральным сексом, он довольно мил. Все, что он делал, было для того чтобы доставить мне удовольствие и угодить, сейчас я понимаю это. Возможно, во мне говорит стокгольмский синдром, а возможно, все дело в том, что с Векталом я чувствую себя в безопасности, безопаснее, чем когда-либо за последние две недели, но я не возражаю против его прикосновений.

Я не могу смотреть на него, пока я… мы… купаемся. Мои щеки горят, потому что время от времени он наклоняется ближе и упирается в меня своим огромным членом, и это порождает во мне грязные мысли. Мысли о его губах на моей киске, о его коже, похожей на замшу, о его тепле и интригующем запахе.

– Шорши, – шепчет он, пока его руки ласкают мою голову.

– Джор-джи, – поправляю я его. В его языке, должно быть, нет звука «дж», потому что он произносит его невнятно.

– Шорджи, – пытается он.

– Джор-джи, – подсказываю я.

– Ш-ш-ш-ш-ш… – начинает он, затем останавливается и пытается снова. – Корджи.

Я хихикаю. Корги? Не совсем. Поворачиваюсь и указываю на свой рот, чтобы показать ему, как двигать языком.

– Джорджи.

Его пальцы ласково касаются моих губ.

– Жорже. – Затем он пытается снова. – Джорджи-и.

– Очень хорошо, – говорю я мягко. Только сейчас я поняла, что обнажена и практически прижимаюсь к нему.