Наследница древней магии - Светлана Казакова

Примерять на себя новое имя – как примерять новое платье. Вот только к нарядам я привыкала быстро, а тут то и дело боялась забыться. Например, не откликнуться, когда ко мне обращаются.

– Минна Лоренц! Минна! Госпожа Лоренц!

– Да? – запоздало откликнулась я, оторвавшись от изучения массивного книжного шкафа.

Кто-то отодвинул часть стоящих впереди толстых томов со скучными, полными нравоучений историями, и открылись книги, которые прежде оставались спрятанными. Весьма и весьма любопытные книги…

Эх, была бы я здесь одна!

– Плохо, – поморщился мужчина средних лет, облаченный в строгий черный костюм. Хм, любопытно, неужели это он тайком почитывает все эти романтические истории? Или его благообразная женушка? – Так вы быстро проколетесь. Надо привыкнуть к этому имени так, точно оно ваше собственное, только тогда все пойдет по плану.

– Эрмина! – присоединилась к нему матушка. – Господин Ветцель прав. Будь серьезной, дорогая, и запомни уже, что отныне тебя будут называть Минной Лоренц!

Я вздохнула и покаянно опустила глаза. Расстраивать матушку еще сильнее не хотелось. Она и так волновалась из-за нашей скорой разлуки, но признавала, что по-другому никак.

– Можешь прогуляться, а я пока поговорю с господином Ветцелем, – милостиво отпустила меня матушка.

Получив желанную передышку, я выскользнула в сад прямо через террасу. Сад возле особняка Ветцелей хорош, этого нельзя не признать. Особенно привлекали внимание розы всех возможных оттенков. Красные, белые, желтые… Разве что черных не хватало, но госпожа Ветцель была суеверной особой и едва ли посадила бы в своем прекрасном саду розы траурного цвета.

Отыскав в глубине сада оплетенную диким виноградом беседку, я села на резную лавочку и задумалась. Перед матушкой и ее старинным другом я храбрилась, но наедине с собой могла признать – мне тоже тревожно. Я никогда в жизни не покидала родного дома и тем более не бывала в других странах. До недавних пор мое существование было вполне себе однообразным и размеренным. Ранний подъем, уроки, променад, снова уроки, музицирование, чтение и отход ко сну. Время от времени этот распорядок дня нарушался походами по магазинам или приемом гостей. Иногда нас самих приглашали в гости, что обычно являлось поводом выгулять новое платье.

Вот и все.

То, что ждало меня в ближайшем будущем, казалось настоящим приключением. Нет, мне не предстояло, надев матросский костюмчик, взойти на борт корабля в качестве юнги или отправиться в долгий конный поход в поисках спрятанных где-то в прериях сокровищ, как это обычно бывает в романах. Все куда как прозаичнее. Скромная одежда, строгая прическа и… работа гувернанткой. Вскоре на моем попечении окажутся две девочки из соседней страны, а сама я из Эрмины Моргенштерн превращусь в Минну Лоренц.

Однако это все равно приключение. Впрочем, особой опасности для меня в чужих краях не предполагается. Опаснее мне будет оставаться здесь, на родине.

Но это секрет.

Я вздохнула, и одна из виноградных веток потянулась ко мне, уронив на ладонь гроздь спелого винограда. Благодарно улыбнувшись, я надкусила сочную ягоду. Терпкий сок брызнул на губы.

Растения всегда чутко реагировали на мое душевное состояние и пытались поддержать, когда я грустила. Все дело в моей природной магии. Ей не нужно учиться, как академической, она интуитивная, дарованная силами самой природы, но в отличие от тех, кто оканчивал академии, объяснить, как работает моя магия, я не могу.

Она просто есть.

Мое уединение в беседке продлилось недолго. Господин Ветцель отправил за мной горничную, и та препроводила меня обратно в малую гостиную особняка. Там на столе уже лежала небольшая аккуратная пачка писем.

– Взгляните сюда, Эрмина, – указал мне на них Ветцель. – Это ваши рекомендательные письма. Все они настоящие и написаны разными людьми. Однако вы должны прочитать их и выучить свою легенду наизусть. Чтобы сказанное вами в беседах с нанимателями не противоречило этим письмам.

Я зевнула. До чего же уныло звучат его речи! Прямо как в этих его книгах, которые стоят в передних рядах.

– Эрмина! – шикнула на меня матушка.

– Да, господин Ветцель, – кивнула я. – Все выучу, честное слово. У меня хорошая память.

– Полагаюсь на это, – явно не слишком-то поверив мне, отозвался он. – Те, в чьем доме вы будете жить и работать в качестве Минны Лоренц, очень хорошие, достойные люди. Постарайтесь их не разочаровать.

– Гувернантка… – сокрушенно вздохнула родительница, прижимая к лицу надушенный платочек. Из уголка ее глаза выкатилась слезинка. – А ведь могла бы составить хорошую партию…

– Сейчас вы должны думать не об этом, – заметил господин Ветцель. – Лучше быть незамужней, но живой гувернанткой, чем… – Он многозначительно помолчал и откашлялся. – Уверен, ваша дочь это осознает, как и все остальное. А уж в случае, если…

– Если! – фыркнула матушка. Обмахнулась платочком, как веером, и полезла в ридикюль за нюхательной солью. – Настанет ли оно, это ваше «если»?

– На все воля Предвечных, – возвел глаза к потолку собеседник.

Пока они были заняты разговором, я развернула ближайшее письмо и пробежала глазами по строчкам. По словам некоей неизвестной мне госпожи Фукс, гувернантка Минна Лоренц отличалась умом и сообразительностью, прилежанием и целомудрием, бережливостью и добрым нравом. Вот ведь как, она взяла и написала первое, что в голову пришло, а мне всему этому соответствовать!