Клинком и сердцем. Том 2 - Ирина Успенская Страница 15

— Как же вы останетесь одни? — помолчав, спросил бастардо, пока старуха запихивала ребятишек в дверь и накрепко закрывала её.

Сама она осталась снаружи, всё так же глядя со смесью настороженности и неприязни. Худые костлявые руки с узловатыми суставами комкали грязный передник. И было совершенно понятно, что от странных путников здесь не ждут ничего хорошего.

— А куда нам податься? — буркнула старуха. — В городе мы никому не нужны, разве что милостыню у храма просить — так там и своих нищих довольно. Вот чего в Гредоне точно в достатке…

— Но есть и другие деревни! — всё ещё не понимал Вальдерон.

Старуха поглядела на него, как на умалишённого, и Лучано негромко сказал, удивляясь, что приходится объяснять такие простые вещи.

— Дети ещё слишком малы, синьор, а она стара. Никто не станет кормить чужой рот, если к нему не прилагается пара крепких рук. Местный грандсиньор не выделит землю семье, где трое детей и ни одного мужчины. Здесь, правда, пустой земли осталось вдоволь, но её нужно обрабатывать. Нужны лошади, скот, а главное — много сил.

— Но не оставаться же им здесь! Ладно — летом, но ведь зима наступит!

Старуха медленно покивала, а потом снова заговорила равнодушным скрипучим голосом:

— Я-то что, пожила уже своё, а их жалко. Хоть и неродные. Мои все в поле были. Двое сыновей с невестками, внуки… А этих соседка привела, попросила присмотреть, пока мужу обед отнесёт. Я как увидела, что творится, в охапку их — да в подпол. А он у нас глубокий, муж покойный копал, чтобы сыр в холоде хранить. Закрылись и сидим. Слышим только — крики наверху. День сидели, потом всю ночь — выйти всё боялись. Вот я и думаю сейчас, может, лучше бы я в том подполе осталась? Потерпела бы немного, да и догнала всех своих в Претёмных Садах. Вот если б не эти… малые… так бы и сделала. А жалко… Ничего, что чужие, они ж не виноваты, что живы остались. Нет у меня теперь никого роднее… Умру — что с ними будет?

Лучано увидел, как широкую спину и мощные плечи Вальдерона повело и передёрнуло. Что ж за день такой неудачный? Всё по больному месту. Он покосился на притихшую магессу. Та засыпала стоя, глаза явно слипались. Немудрено после стольких магических подвигов. Как ещё на ногах держится?

— Давайте расседлаем коней, синьор? — тихо предложил он. — Синьорине Айлин нужно отдохнуть, а я бы приготовил еду.

— Да, всё верно, — тяжело сказал бастардо и спросил у старухи: — Где тут можно устроиться на ночлег?

— Да где хотите, — отозвалась та и добавила с чудовищной прямотой: — Только поищите дом, чтобы покойников не было. Вон, к старосте можете заехать, его дом по улице чуть дальше, сразу увидите. Там у калитки двоих порвали, самого старосту да дочку его, но вы ж молодые, сильные, уберёте. Это мне не по силам, а то сами туда ночевать ушли бы.

Лучано услышал, как бастардо скрипнул зубами, а потом очень ровно сказал:

— Я уберу. Фарелли, побудьте с Айлин.

— Ал, — вздохнула магесса, прислоняясь к его плечу. — Я же некромантка. Я покойников столько видела! И в таком состоянии! Подумаешь, два трупа шестидневной давности. И даже не очень тепло было, так что ничего страшного. Пойдём вместе, вы уберёте, а я лошадей подержу.

«Что за девица! — в немом восхищении подумал Лучано. — Неужели у них там все такие? Или это только нам повезло? Ни визгов, ни капризов, держится, как опытный боец. Что бы из неё дальше выросло? Претемнейшая, до чего жалко…»

Вернувшись в сёдла, они проехали дальше по улице и вскоре увидели обещанный дом. Среди прочих он выделялся величиной, да и соломенная крыша казалась попышнее и поновее. Наверное, внутри найдутся и крепкие лавки, и одеяла, и кухонная утварь. Готовить в одном котелке всё-таки поднадоело.

На два тела, изломанными куклами лежащие у забора, он глянул с лёгким спокойным сожалением. Не повезло, что уж говорить. Но если рвать себе сердце из-за каждого чужака, так и с ума сойти недолго.

Бастардо непререкаемым тоном велел магессе побыть с лошадьми, и та, к удивлению Лучано, не стала спорить. Покорно взяла недоуздки и ждала, пока мужчины унесут мертвецов, а потом спешилась и завела кобыл в ворота скотного двора.

Лучано помог Вальдерону оттащить оба трупа подальше, брезгливо потряс в воздухе кистями рук, хотя прикасался только к обутым ногам мертвецов. И не смог не подумать, что стоит теплу вернуться, как деревня превратится в зловонный ад. Ещё и болезни могут вспыхнуть, они любят подобные места.

— Сколько же здесь покойников, — пробормотал о том же бастардо. — Надо бы их похоронить…

И осёкся. Оба понимали, что копать могилу для стольких тел — непосильная задача для двоих. Во всяком случае, очень долгая.

А потом, всё так же не сговариваясь, они посмотрели на дом старосты, молчаливо темнеющий в наступивших сумерках.

Лучано шагнул к деревянному крыльцу и замер, изумлённо чувствуя, как откуда-то изнутри поднялось невыносимое отвращение. Несправедливо и до ужаса глупо! Ведь дом свободен и больше никому не принадлежит, да и они не возьмут ничего! Разве что проспят одну ночь в тепле!

— Ал… Синьор… то есть Лучано…

Подошедшая магесса прятала глаза, а потом тихонько попросила:

— Может, переночуем на сеновале, как и собирались? Я зашла в дом, а он… Вы не подумайте, призраков там больше нет! И никакой нечисти — тоже. Просто он такой чужой… А сеновал — вон он! Там сена полно, и оно сухое…

— Богато жил староста, — с едва различимой ноткой одобрения отозвался бастардо. — Весна уже поздняя, а у него сено ещё целое. И крыши на домах в деревне не разобранные.

Поймал удивлённый взгляд Лучано и пояснил:

— Когда молодой травы долго нет, крестьяне часто разбирают крыши на корм скотине. А здесь хоть и бедно жили, но люди были работящие, сена запасли вдоволь. На сеновале, так на сеновале.

Лучано посмотрел на сеновал и тихо вздохнул. В стенах длинного приземистого сарая даже самый невзыскательный взгляд нашёл бы немало щелей, а крыша казалась не более надёжной, чем, к примеру, бумажная. Лучше бы в палатке ночевали. Там, правда, тесно, зато он уже и забыл, когда мёрз ночами. А стоит представить, какие сквозняки гуляют по этому се-но-валу, как тут же становится зябко! И это если забыть, что солома имеет неприятное свойство колоться и набиваться в одежду. К тому же крысы…

Впрочем, на фоне всего остального, крысы — это уже не стоящие внимания мелочи, если, конечно, синьор Пушок не примет их за дичь и не начнёт гонять по всему се-но-валу с грохотом, сделавшим бы честь любому табуну коней — в точности, как это делают кошки мастера Ларци.

С другой стороны, если выбирать между сеновалом и мёртвым домом, лишившимся хозяев… Ладно, это будет интересный опыт!

— Тогда устраивайтесь, — предложил он. — А я наберу воды и поставлю вариться ужин. Кстати, нашёл у себя в сумке кусок копчёного сыра, о котором совершенно забыл! Тащил его от самой Дорвенны, это же надо иметь настолько дырявую голову! Но всё к лучшему, зато на ужин у нас будет сырный суп. Что может быть лучше горячего супа после долгого тяжёлого дня, м?