Право учить. Повторение пройденного - Вероника Иванова Страница 14

Вдох замер, останавливая глоток воздуха в клетке груди.

Сжать. Пальцами, которые не всегда меня слушаются, но в этот раз не смогут прекословить своему господину. Стиснуть. Сдавить.

И что дальше? Остаться на пепелище? Одному? Теперь уже точно — одному? Это ощущение будет не новым и не пугающим, но... Сейчас я могу хотя бы подглядывать, в узенькую замочную скважину, как и чем живёт мир. А если дам себе волю, даже подглядеть будет не за кем. Очень долгое время. Целую вечность. Я проживу столько? Даже если проживу, сойду с ума от скуки.

Чёрная сеть прожилок на руке бледнеет, словно втягиваясь вглубь.

Я обладаю могуществом, это верно. Но любая власть хороша только в том случае, если есть, над кем властвовать. А после демонстрации моей «силы» свидетелей и покорившихся не остаётся. И никто не будет, корчась от страха, петь мне хвалу. Никто не признает моё величие. Так есть ли смысл разбрасываться могуществом по пустякам? Даже таким приятным, как соблазнительная девица в постели? Уж это дитя, совершенно точно, ничего не поймёт...

Обхватываю плечи руками. Надо же, совсем замёрз. Сколько вот так сижу на нижней ступеньки лестницы, спускающейся в холл со второго этажа? Час? Два? Огромный витраж окна пропускает через себя лунный свет, но самой Ка-Йи не видно, и установить точное время не представляется возможным. Бр-р-р-р-р! Надо было хоть плащ захватить.

— Не спится?

Знакомый голос. Но что здесь делает...

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с кузеном.

Облик не искусанного житейскими соблазнами юноши, медовый водопад волос и ярко-зелёные глаза — это Ксаррон, собственной персоной. Отпрыск Тилирит, такой же надоедливый, бесцеремонный и мудрый, как моя тётушка. Такой же необходимый. Иногда.

— Какими судьбами?

— Да так, шёл мимо и решил заглянуть, посмотреть на родственника, — беспечно улыбается Ксо.

— Врёшь.

— Вру.

Он соглашается с лёгкостью, заставляющей насторожиться.

— Что-то случилось?

— Тебе виднее.

На мои плечи опускается меховая накидка... нет, целая шкура!

— Так лучше?

— Да. Спасибо.

— Спасибо тебе, — Ксаррон садится рядом.

— За что?

— За то, что остался.

— Остался? — Не совсем понимаю, о чём идёт речь. — Магрит просила меня побыть в Доме до весны. Ты про это?

Получаю щелчок по носу и нелестное определение:

— Маленький глупец с большими возможностями.

— Ксо, мне сейчас не до твоих загадок. Выражай мысли проще, хорошо?

Кузен усмехнулся и извлёк из складок одежды фляжку.

— Глотни, а то дрожишь, как лист на ветру.

Предложенная к употреблению жидкость что-то мне напомнила. Но когда я собрался задать наводящий вопрос, Ксаррон кивнул:

— Да, у лекаря твоего знакомого взял. На новом урожае настояно. Нравится?

— Угу.

— Я подумал, тебе будет приятно. И вспомнить, и выпить.

— С чем ты пришёл, всё-таки?

Не хочу оттягивать момент ознакомления с истинной причиной появления кузена в моём Доме, потому что просто так сестра не допустила бы этого визита.

— С выпивкой, — напрашивающийся ответ, сопровождённый грустными смешинками в изумруде взгляда.

— А ещё?

— Как здоровье?

Вяло шевелю пальцами левой руки. В смысле: «Так себе, но бывало и хуже».

Ксаррон качает головой:

— Телесное — в пределах разумного. А душевное?

— Почему спрашиваешь?

— Только не лги, Джерон! Что случилось с тобой этой ночью?

Что случилось? Да по сути, ничего особенного. Очередной приступ жалости к себе. Вспышка ярости. Новый виток боли, едва не заставивший меня разрушить чужую жизнь. В общем, всё, как всегда.

— Я с трудом удержался от глупости.

— Какой? — Живой интерес в каждой чёрточке лица.

— Э-э-э-э... Мне подкинули для решения очередную задачу.

— Пухленькую и рыженькую, верно?

— Ну... Да. И я чуть было её не «решил». Окончательно и бесповоротно.

— И что же помогло тебе остановиться?

— Анализ ожидаемого результата: я понял, что мои действия окажутся бессмысленны и вредны, прежде всего, для меня самого.

Кузен задумчиво помолчал, переваривая услышанное.

— Да, эгоизм — полезнейшая вещь на свете!

— То есть?

Ксаррон облокотился о ступеньку.

— Для начала хочу тебя успокоить: то, что недавно происходило, имеет к тебе очень малое отношение. Совсем призрачное. Проще говоря, тобой пытались руководить.

— Кто?

— О, это очень любопытное создание. Несомненно, живое. Наделённое разумом и волей. Совершенно самостоятельное и болезненно свободолюбивое.

— Не тяни!

— «Лунное серебро». Помнишь? Ты разбил Зеркало Сути и поплатился за сей необдуманный поступок тем, что делишь теперь своё тело кое с кем ещё.

Кузен не насмешничает и не осуждает, просто рассказывает. И что-что, а рассказывать он умеет, потому что не тратит время и внимание слушателя на излишние украшательства, излагая основные для восприятия вещи:

— «Слёзы Ка-Йен», из которых ткётся Зеркало, не терпят власти над собой, и стоит больших трудов заставить их делать то, что необходимо. Своим необдуманным поступком ты разрушил их оковы, а заодно позволил нескольким «слезам» проникнуть внутрь себя, чем они с радостью и воспользовались.

— Слёзы Ка-Йен? — вглядываюсь в правую ладонь, приобретшую прежний цвет. — Значит...

— В твоей крови плещется осколок Зеркала, получивший возможность стать по-настоящему живым. И он хотел отблагодарить за это. По своему, конечно. В меру своей наивности. А скорость Обретения впечатляет. И напоминает мне... Ты читал о Трёх Сёстрах?

— Ка-Йи, Ка-Йор и Ка-Йен? Да. Когда-то. Честно говоря, не очень хорошо помню подробности.

— И не надо забивать голову глупостями! — Посоветовал Ксо. — Легенда о том, как три сестры были изгнаны богами с земной тверди, водной глади и океана небес, конечно, красива и поэтична, но за давностью лет трудно установить, правдива она или нет. Сейчас имеет значение только одно: старшенькая, Ка-Йен, редко посещает наш мир — примерно раз в 450 лет, но с её визитом происходят очень любопытные вещи... Например, рождаются или пробуждаются гении. Начинаются потрясающие воображение войны. Совершаются великие чудеса. И мир оказывается ближе к Порогу, чем когда-либо... Весёлое время.