Колдунья - Лиза Джейн Смит Страница 13

Кевин согнулся и прижал руку к щеке. Кровь бежала у негомежду пальцами.

– Он меня порезал! Этот парень меня порезал!

Ренди снова поднял бритву. Tea была смертельно напугана. Онадумала только о том, что Ренди может убить Кевина или Блейз, и инстинктивнопопыталась проникнуть в его сознание. Нет, не проникнуть, просочиться.

Она почувствовала боль, горе, ярость, словно перед ней былдикий зверь, насильно запертый в тесную клетку. Ренди на секунду замешкался, ноэтого времени оказалось достаточно. Эрик выплеснул ему в лицо пунш. Рендизакричал и повернулся к Эрику. Tea почувствовала, как ее сковывает ужас. Рендиснова взмахнул бритвой, но Эрик забежал ему за спину. Ренди развернулся… Такони двигались по сцене, описывая круги, как будто танцевали некий смертельныйтанец. Наконец подоспели мистер Аткинс и еще два учителя. Они бросились наРенди и прижали его своими телами к полу. Все было кончено в считанные секунды.

С улицы послышался вой полицейских сирен. Эрик, тяжело дыша,посмотрел на Tea. Она кивнула ему, давая понять, что с ней все в порядке.

Tea закрыла глаза. На нее навалились бессилие и ужас. СейчасРенди заберут в участок, и она не в состоянии ему помочь. Похоже, его жизньтеперь совершенно разрушена. В это мгновение ей стало стыдно, что она ведьма.

– Все в порядке, ребята, – раздался голос мистераАткинса. – Вечеринка закончена. Здесь нужно прибраться. – Потом онпосмотрел на Кевина и склонившуюся над ним Блейз. – А вы обаостаньтесь. – Он положил руку на плечо Блейз. – Как ты?

Та подняла на него страдальческие серые глаза.

– По-моему, со мной все в порядке, – храброответила она.

– Бедные дети, – пробормотал мистер Аткинс.

Tea облегченно вздохнула. Она испытывала несколькоэгоистичную радость от того, что никто не собирается обвинять Блейз вслучившемся, что их не исключат из школы и бабушке не придется сгорать от стыдаперед лицом Внутреннего Круга.

А Блейз, похоже, действительно заботилась о Кевине. На еелице было написано искреннее участие, когда она прижимала к его порезанной щекебелоснежный носовой платок.

– Все в порядке? – прошептала Tea, наклонясь ксестре. И в этот миг она увидела пузырек, спрятанный в носовом платке. Он былполон крови. – Ты… – Tea задохнулась, не находя слов.

Блейз состроила гримасу, которая могла означать: «Я понимаю,но нельзя было упускать такой шанс».

Tea вернулась к Эрику.

– Как твоя сестра? – спросил он.

– Все в порядке. Думаю, пора отсюда уходить.

– Хорошо, пошли.

Они прошли мимо Вивьен и Селены. Обе выгляделирасстроенными, но переживали ли они в действительности?

На парковке они увидели Дэни и Джона Финкельштейна.

– Я еду домой, – многозначительно заявила Дэни ичто-то выбросила в растущие у обочины кусты.

Tea с облегчением заметила, что это был пустой пузырек.

– Спасибо тебе, – сказала она, слегка коснувшисьруки Дэни.

Дэни оглянулась, чтобы посмотреть, что происходит возлекафетерия, и задумчиво произнесла:

– Интересно, что же он все-таки хотел знать?

В этот миг из буфета донесся крик, больше похожий напредсмертный вопль раненого животного, чем на человеческий голос:

– За что-о-о-о-о?!

Это было невыносимо, и Tea почти бегом бросилась к джипуЭрика.

Они молча ехали по темным пустынным улицам. Эрик вдругповернулся к ней и спросил:

– Это ее бывший парень?

– Он был ее парнем в прошлом месяце.

– Бедняга, у него, похоже, совсем крыша съехала.

«Так оно и есть, – подумала Tea. – Егодействительно очень жаль».

– Такова Блейз, – сказала она. Ей не хотелосьобсуждать происшедшее, но слова сами срывались у нее с языка. – Она всегдатак себя ведет, и ее не остановить. Она кружит парням головы, они влюбляются добеспамятства, а потом она их бросает.

– Влюбляются? М-да, – хмыкнул Эрик.

Tea удивленно посмотрела на него. Он сидел прямо, его рукиспокойно сжимали руль. Похоже, он был не так уж наивен и понимал в этойситуации больше, чем она могла предположить.

– Это особая любовь, – пояснила Tea. – Тызнаешь о том, что древние греки поклонялись Афродите? Она была всемогущейбогиней любви и творила страшные вещи. – Tea покачала головой. –Однажды я видела спектакль о царице Федре. Афродита заставила ее влюбиться всвоего пасынка, а в конце вся сцена была завалена трупами. Но Афродита толькоулыбалась. Потому что она поступала так, как положено богине. Это неуправляемаясила, как торнадо или лесной пожар.

Tea замолчала. У нее ныло сердце, но, после того как онавыговорилась, ей стало немного легче.

– И ты думаешь, что Блейз ведет себя точно так же?

– Да. Она как природная стихия и не может справитьсясама с собой. Наверное, это не оправдывает ее и звучит глупо?

– Вообще-то нет, – грустно улыбнулся Эрик. –Природа жестока. Коршуны таскают кроликов, самцы львов пожирают своихдетенышей.

– Но это не всеобщий закон. Может быть, для животных ибогов он справедлив, но только не для людей.

– Люди не так далеко ушли от животных, – тихозаметил Эрик.

Tea откинулась на спинку сиденья. Она была напугана, но нестолько выходкой Ренди, сколько тем, что ей нравилось разговаривать с Эриком.Он так хорошо понимал ее… Лучше, чем кто бы то ни было. И он не былравнодушным.

– Я знаю, что тебе сейчас нужно, – неожиданнонарушил молчание Эрик. – Сначала я хотел предложить тебе пойти в ночноекафе, но теперь придумал кое-что получше.

Tea взглянула на часы. Было почти одиннадцать.

– И что же?

– Щенкотерапию.

– Что-что?

Эрик усмехнулся и затормозил возле большого современногоздания с вывеской: «Ветеринарная лечебница Сан-Сити».