Подземелье мертвецов - Саймон Грин Страница 13

Макнейл бросил взгляд на остатки баррикады и подивился тому, что все еще находится здесь, в этом залитом кровью селении. Что для него Царева Глубинка? Ведь это же всего-навсего какое-то заштатное сельцо, одно из великого множества подобных поселений, затерянное в забытом Богом медвежьем углу. До него ведь никому дела нет, кроме самих здешних жителей. Этот «город» рано или поздно падет, и вместе с ним уйдет в небытие Макнейл – если он здесь останется. Если останется… Дункан повторил последнюю фразу несколько раз, будто рассматривая ее с разных сторон. Ведь ему здесь оставаться вовсе не обязательно. Офицер их отряда, которому подчинялся Макнейл, давно мертв. Его больше не существует, так же как и многих товарищей Дункана. Теперь можно без лишнего шума оставить этот пост и спасаться бегством. Темнота поможет ему скрыться. И никто никогда не узнает об этом – кроме него самого.

Макнейл встряхнул головой, чтобы отогнать невеселые мысли. Во всех балладах, что распевают поэты, герой никогда не предается размышлениям на тему о том, а не повернуть ли ему назад да не задать ли стрекача. Герои остаются на своих местах и погибают с честью. Конечно, здесь, в сплошной тьме, перед лицом противника, которому конца и края не видать, все обстоит несколько иначе, чем в балладах… Вдруг Дункан даже не услышал, а просто почувствовал какое-то движение в ночи и резко вскинул голову. Вдали послышался топот множества бегущих ног. Оставшиеся в живых защитники импровизированной крепости двинулись к баррикадам, чтобы заделать в них все бреши. Макнейл вдруг с удивлением обнаружил, что из глаз его неудержимым потоком льются слезы. «Какого черта я плачу!» – сердито подумал он, пытаясь взять себя в руки. Слезы лились по щекам, оставляя кривые бороздки в засыхающей корке из крови и грязи. Рыдания сотрясали его тело, и он не мог их остановить. Макнейл смертельно устал, промерз до костей и к тому же получил несколько ран. Он покрепче ухватился за меч и сказал себе: «Ведь надо еще и воевать! Это же просто несправедливо… Разве может человек выдержать подобное напряжение?» Дункан почувствовал, что у него нет сил даже просто пошевелить рукой.

Из тьмы очередной волной навалились демоны, и слезы у Дункана сразу высохли. В абсолютном безмолвии с ожесточенной решимостью бросались они на жалкие обломки баррикад. Макнейл продолжал стоять на своем месте, из последних сил сжимая обеими руками рукоять меча и каждую секунду глубоко погружая длинный клинок в нечеловеческую плоть. В воздух густыми фонтанами взмывала зловонная кровь демонов, ноги скользили в кровавых лужах. Мышцы рук и спины посылали в мозг отчаянные сигналы боли, но Макнейл продолжал драться, методично вздымая клинок и обрушивая его на врага. Он уже начал совсем по-детски хныкать и обкусал губы до того, что кровь начала стекать по подбородку. Только это, кажется, и помогло ему заглушить в себе истерику, которая уже неудержимо рвалась наружу. Вот демоны прорвали оборону и, перекатившись на другую сторону баррикад, вынудили Дункана отступить. Он отходил медленно, нанося по десять ударов мечом прежде, чем сделать очередной шаг назад, а справа и слева от него падали на землю и умирали последние защитники крепости. Долгие жуткие крики сопровождали каждую смерть. Макнейл в последнем отчаянном усилии взмахнул мечом, и тут демоны набросились на него со всех сторон.

«Нет, нет! Все было не так. Эта длинная ночь кончилась, занялась заря, и демоны отступили вместе с пеленой мрака. Царева Глубинка была спасена, и я остался в живых. Я же помню! Я же был там и все отлично знаю! Все было совсем не так!»

Целая орда демонов набросилась на него и повалила на землю, и больше не было ничего, кроме крови и мрака.

Над пустынным торфяником еле слышно пролетал легкий ветерок, серебристый свет луны блуждал в густом предрассветном тумане. До рассвета осталось чуть больше часа, пока Джессика Флинт несет здесь дежурство в полном одиночестве. Сельские жители встают рано, но вряд ли кто-нибудь из них взбредет в голову отправиться в такое место… Джессика поплотнее закуталась в плащ и твердо пообещала себе, что, вернувшись наконец в такую уютную и, главное, теплую казарму, ни за что на свете уже не выйдет на ночное дежурство. Разве что король пожелает объявить войну соседнему государству. А еще она поклялась как следует насолить тому сержанту, что уговорил ее принять участие в этом задании.

Девушка огляделась, вокруг царили тишина и покой. За оградой небольшого деревенского кладбища простиралось широкое заболоченное поле с редкими кустами вереска. Примерно в полумиле отсюда, скрывшись за вогнутой линией горизонта, лежит небольшая деревушка под названием Замковые Мельницы. Ей-то и принадлежит кладбище. И именно ради обитателей этой деревушки Джессика Флинт торчит в это неуютное время суток посреди столь неподходящей для здоровья местности и мерзнет. Шесть месяцев назад деревенские жители поймали с поличным одного насильника и убийцу, застав его на месте преступления, когда он пытался наброситься на очередную жертву. Крестьяне выволокли его на главную улицу и, не долго думая, повесили, а затем, избавившись от злодея, долго ликовали и веселились. Дабы не осквернять того места, где покоятся их деды и прадеды, селяне предпочли зашвырнуть тело преступника в болотную трясину. Однако ровно через месяц мертвец выбрался из болота и вновь появился в деревне. Прежде чем мужики успели сбежаться и пылающими факелами выгнать его из селения, этот ходячий труп умудрился голыми руками прикончить четырех женщин. Отступая под натиском вооруженной огнем толпы, он возвратился в свое болото, опять погрузился в трясину и затаился. Прошел еще ровно один месяц, и покойник вновь дал о себе знать. Он продолжал свои проделки регулярно до тех пор, пока крестьяне не начали патрулировать улочки деревни от заката солнца и до утренней зари. Тогда мертвец сменил тактику и начал посещать местное кладбище, на которое его когда-то не пустили. Ходячий покойник раскапывал чужие могилы, ломал в щепки гробы и осквернял трупы добропорядочных граждан. Отчаявшись справиться с ним своими силами, крестьяне запросили помощи у королевской стражи, и неприятная обязанность выполнить эту работу выпала на долю Флинт.

Джессика покосилась на густо пропитанный маслом факел, воткнутый в землю возле одного из надгробных камней кладбища. Зажигать его прежде, чем мертвец восстанет из могилы, она не решалась, дабы не спугнуть его раньше времени. Чтобы от такого оружия, как факел, был толк, его надлежит использовать на очень короткой дистанции, а значит, следует подобраться к врагу как можно ближе.

Нахмурившись, Флинт оперлась на эфес висящей на боку сабли и подумала о том, что с ходячими трупами ей пока еще сражаться не доводилось. Вообще-то против них принято использовать огонь, но что касается этого типа, то он, похоже, слишком уж хитер, чтобы его можно было так просто поймать и сжечь. Впрочем, если сперва разрубить мертвеца на мелкие кусочки… Флинт брезгливо передернула плечами и вновь огляделась по сторонам.

Место, где девушка провела эту длинную холодную ночь, даже трудно было назвать кладбищем. Просто какая-то полоска неровной земли с дюжиной изрядно пострадавших от ветра и дождей надгробных камней и беспорядочным нагромождением покосившихся деревянных крестов. Да и запах здесь просто отвратительный. Вряд ли обитатели Замковых Мельниц слышали хотя бы о самом примитивном варианте бальзамирования.