Ремесло Государя - О'Санчес Страница 12

Кхор был неподвижен - и вдруг повернул голову, в упор посмотрев на фрейлину Кусони Баринга. Пасть кхора медленно приоткрылась и наружу выскочили клыки, острые, длинные, у настоящих кхоров таких никогда не бывало, ибо их добыча - мелкий съедобный мусор, в основном растительного происхождения, а тут... Кхор, продолжая пожирать девушку взглядом, шагнул к ней - Кусони испуганно взвизгнула и попятилась! Кхор сделал еще один шажок и вдруг выбросил в сторону трапезного стола левую переднюю лапу, которая внезапно стала очень длинной и когтистой. На столе стояла широкая ваза с фруктами, и коготь кхора насквозь проткнул маленькую дыньку, лежавшую сверху. Кхор победно заверещал и столь же стремительным движением забросил добычу к себе в пасть. Токугари нарочно ждал этого мига, чтобы проверить детские впечатления: нет... вернее, да: Кхор проглотил не жуя. В этот раз ему попалась дынька, но он мог сожрать и рукописный свиток, и ломоть ветчины, и даже любимый кинжальчик маленького Токугари, что однажды и произошло...

Кхор провизжал победную песнь добытчика и взялся плясать и скакать в очерченном для него пространстве комнаты. Голова его, туловище, лапы, хвост, изгибались самым немыслимым для настоящего зверя образом, волшебное огненное чудище совершенно отчетливо подражало человеческим телодвижениям, но по-прежнему оставалось кхором, не превращаясь ни в какое другое существо, все это видели. Наконец кхор замер, тяжело дыша и опустился на четвереньки. Пасть его открылась и выпустила два огромных языка пламени, один в пол, а другой в очищенную от комнатной утвари западную стену. На драгоценном дворцовом паркете мгновенно образовалось огромное обугленное пятно, а в стене такого же размера сквозная дыра. Кхор радостно заверещал почти что человеческим голосом, прыгнул в эту дыру и исчез. Дыра в стене тут же затянулась бесследно, а угольное пятно на паркете осталось.

Императрица испустила вздох, похожий на стон, однако видно было, что огорчается она совсем неглубоко, больше для виду.

- Ну вот! Разгромили мне покои с этим вашим кхором! Всегда забываю, что он обязательно напакостит напоследок. А все из-за тебя, сударь мой сын, и из-за этих беззаботных вертихвосток. Как же я теперь эту гарь буду нюхать?..

- Матушка, но нету же никакой гари... почти... Это же магия! И вообще... Тут даже имущника звать не надобно, позволь...

Принц поспешно, пока мать не успела опомниться и запретить, защелкал пальцами обеих рук, да так быстро, что щелчки слились в непрерывный треск. Принц скороговоркой пробормотал два заклятья, выправляющее и подкрепляющее - и паркет приобрел почти прежний вид, даже узоры восстановились.

- А все равно вон светлое пятно осталось. Как лишайное стало. Нет, надо имущников вызывать, плотников, краснодеревщиков... Ох... заботы...

- Ничего не надо матушка, плитки я восстановил в первозданном виде, в причерт, с вытесом, и даже убрал мелкую пыль, что на паркете накопилась. Пусть велят полотерам натереть - и весь пол в покоях будет того же оттенка, что мое пятно! Но зато какое удовольствие мы все получили! И я, и эти прелестные сударыни...

- Ты на моих сударынь-то не пялься, мое высочество!.. Удовольствие... Кому удовольствие, а кому пятна на паркете. Но... что-то еще могу, как выяснилось...

- И еще как можешь, матушка! Это был самый лучший раз из всех, что я видел! А как он дыню-то умял!

Фрейлины подхватили наперебой:

- Ах, Ваше Величество, государыня! Это было просто великолепно!.. Такая грация, такая сила магии!... А как верно кхоровые повадки переданы!.. Прелестно, прелестно! Боги, как он на меня глянул, Ваше Величество, я подумала, что у меня сердце разорвется от ужаса!

Ее Величество поплыла в похвалах, толстые щеки не выдержали и тоже поддались: императрица заулыбалась, переводя довольный взгляд с одной фрейлины на другую, уж что-что, а похвалы она любила...

- Матушка! Опаздываю, убегаю. Но уж ты на целый день мне настроение подарила! Ты просто восхитительна. Принц поцеловал матери щеку и руку и побежал к двери, едва ли не в прискок, словно в детстве.

Несмотря на уверения принца, детская радость от увиденного выветрилась довольно скоро. Загружать отца своими тревогами Токугари не пожелал: нет сомнения, что отец быстро разберется, что к чему, и злоумышленников найдет: к его услугам все явные и тайные силы империи... Весь сыск, во главе с кошмарным этим Когори Тумару. Вот бы с кем подружиться... Но тот подчеркнуто верен императору... Да, именно императору, титулу, а не человеку, сидящему на троне. Сядет туда Токугари - тот ему будет служить столь же верно. Стало быть, дружба подождет. Нет, надо своими силами разобраться, у отца полным-полно больших забот, а жизнь принца - практически вне опасности, раз он распознал злоумысел и ничем себя не выдал. Все же надо будет с кем-то посовещаться, посоветоваться...

Принц, вернувшись в свои покои, приказал никого не принимать, а сам послал за новым любимчиком, юным провинциальным дворянином Керси Талои, из удела маркизов Короны. Керси, представленный ко двору юным аристократом, князем Докари, на диво скоро и ловко прижился в столичной среде, а пока ждал своего часа и очереди: Его Величество милостиво пообещал повенчать Керси Талои в рыцари. Считалось, что рыцарь Керси после рыцарского венчания должен будет вернуться домой в удел, на службу к маркизу Хоггроги, но принц подумывал... да уже почти решил про себя - оставить Керси Талои в своей свите: юн, умен, честолюбив, без права на наследство, денег нет, связей нет - такой будет надежным другом Его Высочеству Токугари... а впоследствии - как знать - не менее надежным слугой Его Величеству Токугари Третьему...

- Есть хочешь?

Керси в ответ грациозно поклонился, совершенно по последней моде: корпус движется назад, левая рука тоже, но быстрее, в то время как правая рука и левая нога - чуть вперед. И все вдруг замирает в единый миг - поклон состоялся.

- Никак нет, Ваше Высочество, сыт по уши. Но если вы прикажете - ни за что не посмею отказаться!

Принц рассмеялся: Керси уже успел прославиться среди дворцовой молодежи круглосуточной готовностью к чревоугодию, танцам и любовным интрижкам.

- Присядь, поешь, отощал как... Ты по-прежнему с этой... ну... Тули... Лути... Как ее?..

Керси поклонился еще более грациозно, не спуская с принца наивно-удивленных глаз:

- Ваше Высочество, боюсь, я не понимаю, о ком и о чем идет речь, ибо я слишком молод, дабы...

- Не лги, не лги мне, Керси, не лги. А то живо отправлю в удел, а шпоры прикажу отдать своему кузнецу, на гвозди. Татили Кафа ее зовут. Ну, не хочешь, не говори. Я, собственно, позвал тебя, чтобы мы подумали вместе над одною заботой, что меня гложет, и я очень рассчитываю на твои три кита.

- Три кита, Ваше Высочество?

- Первый кит - твоя сообразительность. Второй кит - твоя верность. Третий же кит - умение держать язык за зубами, а рот на замке. Все это я уже в тебе отметил, теперь хочу проверить в деле.

Его Высочество не собирался завтракать второй раз за утро, но Керси с таким пылом поглощал ветчину в грибном соусе, что и принц увлекся, съел увесистый ломоть, запив его легким, разбавленным на три четверти вином.