Волшебная реликвия - Михаил Костин Страница 12

– Хо-хо! – сказал Арик.

– Но сержант? Предатель! Отдал нас, даже не спросив, хотим ли мы. Получается, мы – рабы, только в военной форме. Обыкновенное пушечное мясо.

– Пушечное мясо? – удивился Валик. – Что это такое? Никогда не ел.

– Твое счастье, – сказал Галик.

– Ну, это когда вражескую артиллерию забрасывают телами солдат, – серьезно ответил Арик.

Почитая себя уже опытными разведчиками, друзья привычным жестом заткнули за пояс короткие кинжалы, прихватили мешочек с сухарями, надвинули на лоб шляпы (у Валика взамен простреленной была новая с роскошным оранжевым пером)

Оказавшись в лесу, в такой привычной и с виду мирной обстановке, друзья затосковали. Им до смерти захотелось домой. Захотелось по кружке теплого молока да по краюхе только что испеченного хлеба.

– Мать небось сейчас на стол собирает, – пробормотал Арик.

– Хочешь домой? – спросил Галик.

– Скажешь, постыдное желание?

– Не скажу. Не знаю… Перед сержантом я чувствовал какую-то ответственность… Но эти павианы…

– Да, но враг!

– А что мы знаем об этом враге? Только то, что рассказывают наши начальники. А вдруг они врут?

– Не может быть!

– Очень даже может. В других случаях часто они говорят правду? Ты замечал? Почти никогда. Обратите внимание, Подорога честно выплачивает жалованье. И в срок. А эти? Слыхал, что говорили солдаты на плацу? Уже какой месяц им не платят. Якобы из полковой казны все никак денег не подвезут. Ты в это веришь? У самих-то начальников мошна набита. Воры! А солдаты – что с них возьмешь? Получается, они вынуждены грабить население.

* * *

Брели друзья, брели, пересекали глубокие овраги, переходили вброд ручьи, грызли сморщенные кислые лесные яблочки, стараясь забыть про голод, поскольку сухари давно кончились, и набрели в глухом осиннике на землянку. Это оказался тщательно замаскированный командный пункт врага, место будущего штаба. В спешке отступления про этот вынесенный далеко вперед пост забыли.

Четверо охранявших его солдат ничего не знали об отступлении. Они сидели под брезентом вокруг огромного ящика, наполовину заполненного галетами, печальные, молчаливые, ибо всё возможное давно было сказано, и непрерывно жевали. Внезапно появившихся троих парней в бело-синих штанах, красных куртках и с кинжалами в руках они приняли за лесных чертей. Побросав свои фузеи и пики, они умчались столь стремительно, что трое друзей даже и не подумали их преследовать. Галик осторожно заглянул в землянку и сказал: «Здесь никого».

– Ну и хорошо, – сказал Арик и присел. И только тогда он обнаружил, что Валик давно сидит в обнимку с ящиком, а рот его набит трофейными галетами до такой степени, что надутые щеки еле движутся, а перемалываемая мощными челюстями масса частично исчезает в его чреве, а частично крошится и сыплется на землю, на пожухлые листы осины. Двое друзей без лишних слов присоединились. Галеты показались им сказочно вкусными. Они ели с громким хрустом и запивали сухое желтое печенье водой из ближайшей лужицы.

В темной землянке они обнаружили огромный дубовый сундук, переносной кожаный кофр с оторванной ручкой и лампу «летучая мышь». Используя найденные тут же огниво и трут, лампу разожгли. Тусклые желтые лучи осветили мрачные земляные своды. Сбив на сундуке замки, друзья обнаружили целый склад карт разного масштаба и вида, черно-белых и цветных. Некоторые были изготовлены вручную, но большая часть – на печатных станках. Для того чтобы лучше разглядеть находку, целый ворох карт они вытащили на свежий воздух. Все трое первый раз видели вблизи настоящие военные карты и схемы. Особенно поразили их аллегорические картинки наверху и по углам карт – ангелы с трубами, крылатые воины, очаровательные женские головки, надутые паруса фрегатов, а также восхитительно исполненные, причем на каждой карте по-своему, розы ветров. Кофр из порыжевшей на сгибах кожи был пуст и отдавал затхлым запахом сырости и тления. Друзья переложили ценную находку из неподъемного сундука в легкий кофр, словно специально для этого предназначенный (к сожалению, влезло не всё), перевязали его срезанными с кустов тонкими прутьями и двинулись назад. Карманы были набиты остатками печенья, что несколько согревало их души. Шли они не торопясь, пожевывая трофейные галеты и осторожно оглядываясь. Кто-то один впереди прокладывал путь, а двое сзади волокли военный трофей. Потом менялись

Когда они без особых приключений (лишь однажды, поскользнувшись на склоне, уронили кофр в глубокую лужу, но старая добрая кожа выдержала, и карты почти не пострадали) доставили свою ношу в штаб полка, там просто обалдели. Огромный кофр был набит превосходными картами, изготовленными ведомством генерала Ланка. На каждой карте стоял его личный штамп. Штабные офицеры круглыми от изумления и восторга глазами разглядывали карты, клали их на столы и осторожно разглаживали руками. Только и слышно было:

– Ох ты!

– Вот это да!

– Быть не может!

– Смотрите, а вот наша река! А вот лощина, где наши пушки в позапрошлом месяце утонули!

– А вот здесь рядом то проклятое болото, помните?

– Эй, смотрите-ка, здесь какие-то знаки. Карандашом сделано. Судя по всему, их недавно нанесли.

– Знаки?

– Вот сапог нарисован, вот фузея, а это лошадка как будто.

– Хо-хо! Да это же неприятельские военные части обозначены! Вот пешие батальоны. Вот конный полк. Все понятно! Теперь знаем, куда стрелять.

– Неужели? Даже не верится.

– А это именно так. Вот, кстати, расположение их недавнего штаба – карта и циркуль.

– Где?

– Да вот, вот.

– Ух ты!

– Жаль, конечно, что их штаб отступил. А то бы накрыли тепленьких!

– Но все равно – карты шикарные!

– А кто спорит?

– Ну и дела!

В стороне, у стенки, гордо стоял лейтенант Винк. Каждого проходящего мимо офицера он хватал за лацкан и спрашивал:

– Ну что?! Как мои разведчики работают?

И каждый офицер считал своим долгом пожать Винку руку и сказать: «Отлично сработано, лейтенант!»

– Знаете, – сказал Галик друзьям, когда они шли квартироваться в новую палатку в батальоне Винка, – мне понравилось бегать из армии. Уж очень ловко это у нас получается.

– Насчет ловкости не знаю, – сказал Арик, – но не пора ли проделать это окончательно?

– Домой хочу, – вздохнул Валик.