Секира царя Колоксая - Татьяна Мирная Страница 12

Мимо сновали горожане, занятые своими делами и мыслями. Огнеяра давно подметила, что практически все гетайцы смуглые, кареглазые, с длинными чёрными волосами, а вот в одежде они предпочитали светлые цвета. И видунья чётко определяла, где жители Гутура, а где, как и она, приезжие. Особое внимание альвийки привлекли двое мужчин. Они были в тёмной одежде и вооружены. От незнакомцев словно веяло холодом и опасностью. Остальные горожане тоже украдкой поглядывали на них, торопливо уступая дорогу.

— Кто это?

— Охотники, — выдохнул Радомир сквозь зубы.

Девушка побледнела. Она поняла, о чём говорит тарс: охотники за магами. В Гетаи и Горавии весьма уважаемые люди. Последнее десятилетие они действовали сообща, превратившись из разрозненных наёмников в целую организацию со своим управлением и даже кодексом. Самые ярые и безжалостные недруги волшебного мира! Альвийка напряжённо поглядывала на мужчин, шагающих по другой стороне улицы. Радомир взял её за руку:

— Не бойся.

Лан немного отстал от друзей. Охотники пристально посмотрели на миконца, а он безмятежно взглянул на них и продолжил свой путь.

Отойдя на безопасное расстояние, тарс подождал приятеля и тихо спросил:

— Проверяли?

— Скользнули поисковым артефактом, — прошептал миконец и ответил на невысказанный вопрос альвийки. — Светлая стража, так они себя называют. Сами не колдуют, но пользуются нашими амулетами. Забавно, правда? Они объясняют это тем, что в борьбе с ворожбитами хороши любые средства. А потом молятся в своих храмах, прося прощение за то, что прикасались к магической скверне.

За разговором путешественники покинули центр и вышли к реке Славуте, на которой стоял город. Лан заботливо поправил капюшон альвийки, сорванный порывом ветра. Девушка благодарно кивнула и начала спускаться вниз по ступеням. Там была набережная. Огнеяра долго наблюдала за рекой, потом повернулась к волхвам.

— Славута протекает через Мирквид небольшой речушкой, где, кроме как на чёлнах, и не поплаваешь, а здесь она совсем другая… Корабли ходят.

Словно подтверждая её слова, по реке медленно двигалась ладья. Миконец стал рядом с девушкой:

— Скучаешь по дому?

Огнеяра неопределённо повела плечом:

— Лан, я наёмница. И занимаюсь этим не один год. Дома бываю редко. То, что вы меня застали в Элимейсе, скорее, исключение из правила.

— Неужели в этот раз твой отъезд никого не заинтересовал? — спросил Радомир.

Видунья рассмеялась.

— А вот здесь получилось забавно. Я ведь не сразу в Микон поехала. Мама попросила кое-что передать её подруге. А уже потом я отправилась к вам.

Радомир оценил довольно выразительную гримасу на лице альвийки и фыркнул:

— Получается, Ланрасул думает, что ты в Мирквиде?

— Думал, — поправила девушка. — Теперь-то отец точно знает, куда я отправилась. Я написала письмо, и ему, и деду.

— Ты понимаешь, что это сродни обману? — Володарович был суров. — Ты прекрасно знала, что в Гетаю они тебя не отпустят, поэтому схитрила!

— Радомир, не трави душу! — Огнеяра опустила голову. — Как тебе объяснить… Иногда бывают ситуации, когда ты просто знаешь, что должен это сделать.

Мужчина запрокинул голову к небу.

— Не знаю, Огня… Не знаю.

— Но ты же дал себя уговорить, — вклинился в их разговор Лан. — Хотя уступать и менять свои решения не в твоём характере.

Тарс нахмурился.

— А просить и вымаливать, чтобы поехать с нами, не в характере альвийки.

Они смотрели друг на друга, размышляя о недавних событиях и о своих поступках. Вдруг Лан замер, пристально вглядываясь в проплывающий мимо корабль:

— Это тикарийское судно.

— Согласен, — Володарович стал рядом.

Миконец засуетился:

— Я прогуляюсь немного. Ждите меня в корчме.

Радомир понял: Лан что-то почуял:

— Уверен? Может, вместе?

Рыжий волхв немного подумал:

— Сначала проводи Огню.

— Я с вами.

— Куда? На пристань? Где куча оголодавших по женской ласке мужиков? — Радомир никогда не отличался особой деликатностью. — Руку давай!..

Лан некоторое время смотрел им вслед, потом отправился за кораблём. Стоял на пристани, слушал, вглядывался, принюхивался. Ничего необычного не было, но его что-то здесь держало. Волхв оглядел себя и недовольно цыкнул: слишком заметный наряд, чтобы затеряться среди простых моряков. Развязывая тесёмки плаща, миконец отступил в тень…

Радомир обошёл половину местных забегаловок, пока нашёл товарища. И то, если бы не громогласное пение похабных песенок, он попросту не заметил бы Лана, сидящего среди порядком выпивших моряков. Замусоленная рубаха, волосы, заплетенные в косичку и прикрытые шапочкой, пьяный мутный взгляд — миконца было не узнать. Лан затянул очередной куплет про морского разбойника, а Володарович успел перехватить едва заметный кивок. Всё шло как надо… Лану. Тарс, успокоившись, направился к выходу.

Была глубокая ночь, когда моряки вышли из корчмы и потянулись в сторону качающегося на волнах корабля, даже не заметив, как один из них растворился в темноте.

— …И где ты все эти песни слышал? — Радомир ждал за углом.

Лан взял из его рук небольшой жбан и выпил содержимое, через силу, давясь и обливаясь. Почти сразу же согнулся от резко накатившего приступа рвоты. Когда уже пустой желудок жалобно заныл, мужчина выпрямился:

— Золототысячник и полынь?

— Угу. Извини, это единственное, что я могу тебе здесь предложить, — Володарович непроизвольно глянул на городскую стену, где торчали странные штуки, похожие на грибные шляпки. Странные для чужаков, а здешние люди знали: это — магические маяки, реагирующие на ворожбу. Этими маяками были утыканы стены каждого гетайского города, даже некоторые большие деревни складывались и покупали такие. Борьба с магией в Гетаи уже дошла до исступления.

Лан проследил за взглядом Радомира.

— Не бойся. Сейчас оклемаюсь, — мужчина ещё тяжело дышал.

Спустя минут двадцать волхвы, не торопясь, шли по городской улице. Вокруг никого не было. Только пробежал бело-рыжий кот и скрылся между домами.

— …Они идут из своей столицы Эль-Макха. В трюме — ткани и специи, как обычно. Но в последнее время тикарийские корабли отчего-то невзлюбили город Тобу и стали ходить на север через гетайский порт Саштепе.

— Что же их так напугало?

Лан прищёлкнул языком:

— Сам знаешь, корабельная братия любит приукрасить. Кто что говорит: то ожившие утопленники приходят, то странный туман наползает, в котором целые корабли пропадают, а на утро появляются без живой души на борту. Одно точно, Рад, на юге появился сильный маг, а может быть, и не один.