Властимир - Галина Львовна Романова Страница 12

Сзади заревело громче и яростней. Деревья затрещали от гнева лесного бога, посыпались отломанные сучья, стали валиться стволы. Разгневанный Святобор крушил лес, чтобы добраться до дерзкого.

Припав к гриве мчавшегося сломя голову Облака, Властимир не оглядывался, доверясь коню, как уже не раз доверялся ему в стычках с хазарами и иногда заходившими в приокские леса остатками когда-то сильного кочевого племени угров. Облак спасал ему жизнь, и теперь, ослабив поводья и дав коню полную свободу, князь поклялся Велесу и Перуну, что, коли вынесет его Облак, не разлучит его с конем ничто, кроме смерти.

Что-то белое мелькнуло рядом — крапчатый жеребец, что заманил его в леса, выскочил сбоку и помчался бок о бок с Облаком. Потом он обогнал его, и конь послушно поскакал за крапчатым. В эту пору показалось князю, что впереди мчит сам Индрик-зверь, спасая его.

Шум позади понемногу ослаб и отстал. Махнув хвостом, исчез жеребец, и, лишившись провожатого, Облак перешел на рысь, а потом и на шаг, успокаиваясь сам и успокаивая всадника мерной ходьбой.

Лес вокруг изменился, ожил. Среди вековых стволов показались тонкие рябинки, заросли бересклета и боярышника, на прогалине обнаружился орешник, опавшие листья скрыла трава и лесные цветы. В ветвях замелькали птицы, и воздух наполнился их голосами и запахом трав. Этот лес был живой, в нем настоящий славянин не заблудится никогда. Глянув на солнце, Властимир прикинул, что время близко к полудню. Значит, к Мурому ему надо свернуть немного левее.

Повернув коня, князь скоро попал в редкую дубраву. Могучие дубы возносили тяжелые сучья к самому небу. За каждым стволом мог легко затаиться всадник вместе с конем, но ни единого человечьего следа или отпечатков копыт лошади не встретилось князю.

Впереди ухо различило звон ручья, но еще раньше его почуял Облак, прибавив шагу. Путь пошел вниз — верный признак того, что поблизости есть овраг или низина, по которой протекает ручей.

Ручеек прыгал с камня на камень среди узловатых корней дубов. Вода в нем даже на вид была вкусна, и Властимир, соскочив наземь, припал к ней рядом с конем.

Ему показалось, что он никогда не пил ничего вкуснее, но осторожный Облак вдруг вскинул голову и притопнул ногой.

Властимир оторвался от воды и прямо перед собой увидел старика.

По всему было видно, что это волхв. Он был мал ростом — ежели выпрямится, с трудом достанет макушкой князю до плеча — и невероятно худ, словно давно голодал. Тощее, давно не мытое тело обволакивала груботканая грязно-серая рубаха с драным подолом, но богато расшитая зверями, птицами и загадочными символами. Поясом служил тройной ряд веревок с оберегами в виде костяных, каменных и деревянных фигурок. На плечах болталась волчья шкура. Нечесаные волосы и борода свисали до пояса. Из-под грязных патл на почти черном сморщенном личике зорко смотрели бледные глаза под набрякшими веками. Рот был совсем беззубым. Босоногий волхв судорожно цеплялся за суковатый посох с вырезанной головой оленя и непрерывно двигался, притопывал и переступал на месте. На Властимира веяло запахом грязи и пота. Он со страхом следил за стариком.

Вдруг волхв прекратил двигаться:

— Князь?

Властимир отшатнулся от нацеленного на него костлявого пальца и поморщился от визгливого хриплого голоса. Он кивнул.

— Резанский?

— Да, — ответил Властимир.

— Заблудился на дороге? — волхв засмеялся, качая головой. — Пришел спросить?.. Верно пришел! Иди за мною!

Опираясь на посох, старик пошел в глубь леса. Как зачарованный, Властимир последовал за ним.

Волхв завернул за один наиболее толстый дуб, и под ним обнаружился просторный вход в пещеру, над которым нависали корни дерева. Старик махнул князю, приглашая спуститься, и первым ушел под землю.

Мысленно обратившись ко всем светлым богам, каких вспомнил, с просьбой о помощи, князь шагнул в темный провал.

Под землей было холодно. Посреди небольшой пещеры на полу ярко горел не дававший тепла огонь, над которым на цепях висел котел с кипящей водой. Волхв стал бегать вокруг костра в бешеном танце, стуча посохом о землю и гремя оберегами. Стены пещеры пропадали во тьме, и Властимир не видел, откуда старик то и дело выхватывал какие-то корешки, травы и камешки. Все это под непонятное бормотание сыпалось в котел, в котором что-то булькало и клокотало.

Из-под котла от обрызганных каплями варева дров повалил густой едкий дым. Не вызывая слез, он кружил голову, дурманил. Околдованный его запахом, князь расслабился и шагнул ближе, склоняясь над темной бурлящей жидкостью со странно знакомым запахом.

— Гляди, гляди! — донесся из-за завесы пара голос волхва. — Гляди зорче, князь! Что видишь?

Повинуясь, Властимир напрягся, силясь хоть что-то разобрать в кипящей мути, и правда увидел далеко внизу, так далеко, что захватывало дух, чей-то пристальный ищущий взгляд. Синие глаза скользнули по его лицу и пропали. Потом перед взором ошеломленного видением князя предстала горящая деревня. Дома на берегу реки полыхали как факелы. Метались люди, обезумевшие от ужаса, а над ними кружило огромное чудовище с крыльями и безобразной мордой, из которой валил дым и показывались язычки пламени. Чудовище снизилось и схватило девушку. Та неслышно закричала, но когти сомкнулись, обрывая ее крик навсегда, и крылатый убийца взмыл вверх.

Каким-то чудом взор князя следовал за ним. Всюду, где ни пролетал Змей, оставались пепелища и горы мертвых тел. За чудовищем двигались отряды кочевников, хватая уцелевших и грабя добро погибших. Пылали не только деревни — вдалеке дымились кровли разрушенного городка, поруганное капище с опрокинутыми богами и зарезанными жрецами, дым тек по пашням, горели леса. Всюду торжествовали огонь и смерть, а над всем этим в небе неспешно плыл огромный Змей.

Глядя в бурлящую в котле воду на страшные образы, что открывались там, Властимир забыл про старого волхва. А тот тенью кружил вокруг, исполняя какой-то загадочный танец. Вот он остановился позади князя и воздел над головой худые руки, притопывая ногами и что-то бормоча беззубым ртом. Обереги при каждом его движении гремели и стучали друг о друга, но Властимир сейчас не слышал ничего.

Затухающий огонь уже давал меньше дыма. Чары начали спадать, и видение задрожало и помутнело. Змей исчез, дали растворились в темных завихрениях воды, и только те же самые глаза вновь возникли в глубине — беспокойные, манящие. Глаза расширились, дрогнув ресницами, и пропали.

Властимир выпрямился, отер рукой мокрый лоб. Ему стало жарко, сердце стучало под самым горлом. Он верил и не верил тому, что все это было на самом деле.

Волхв завозился рядом, и князь развернулся к нему.

— Видел ли? — спросил тот скрипучим голосом, тяжело и смрадно дыша на резанца.

— Видел, — кивнул Властимир. — Но правда ли это?

— Правда, — скрипнул волхв. — Понял ты, что значит сие? — Что?

— А вот когда поймешь, тогда и узнаешь, что делать надо, — проворно отпрянул старик, словно князь ловил его. — На, возьми!