Слуги Темного Властелина - Р. Скотт Бэккер Страница 116

К концу второго дня Найюр разрешил остановиться на ночлег, предположив, что если за ними и была погоня, то от нее удалось оторваться. Он сказал, что в их пользу работают две вещи. Во-первых, то, что они едут на восток, в то время как любой скюльвендский отряд, встретившись с кидрухилями, непременно повернул бы обратно к Хетантам. Во-вторых, то, что им с Келлхусом удалось перебить так много этих кидрухилей после того, как тем не повезло наткнуться на них в лесу, пока они гонялись за мальчишкой. Серве слишком устала, чтобы напомнить, что и она убила одного. Она только потерла запекшуюся кровь на предплечье, сама удивляясь вспыхнувшей в душе гордости.

– Кидрухили – надменные глупцы, – продолжал Найюр. – Одиннадцать трупов убедят их в том, что отряд был немалый. А это значит, что они будут осторожны во время погони и предпочтут послать за подкреплением. Это означает также, что если они наткнутся на наш след, ведущий на восток, то сочтут это уловкой и вместо этого поедут по нему на запад, в сторону гор, надеясь напасть на след основного отряда.

В ту ночь они ели сырую рыбу, которую Найюр набил копьем в ближайшем ручье. Несмотря на свою ненависть, Серве не могла не восхищаться тем, как свободно этот человек чувствует себя в глуши. Казалось, он здесь у себя дома. Он определял, какая местность ждет впереди, руководствуясь пением птиц, он подбадривал усталых коней, скармливая им растущие на пнях поганки. Она начала понимать, что скюльвенд способен не только на жестокости и убийства.

Пока Серве дивилась тому, что наслаждается пищей, от которой в прежней жизни ее бы стошнило, Найюр рассказывал эпизоды из своих прошлых набегов на империю. Он объяснил, что избавиться от преследования можно только в западных провинциях империи: они давно стоят заброшенными из-за нападений его сородичей. А вот когда они окажутся в густонаселенных землях у низовий Фая, там им будет грозить куда более серьезная опасность.

И Серве не впервые задалась вопросом: зачем эти люди вообще предприняли подобное путешествие?

Когда рассвело, они снова тронулись в путь, намереваясь ехать дотемна. Утром Найюр завалил молодого оленя, и Серве сочла это добрым знаком, хотя перспектива есть дичь сырой ее совсем не радовала. Ее постоянно терзал голод, однако теперь она предпочитала помалкивать об этом из-за гневного взгляда скюльвенда. Однако ближе к середине дня Келлхус поравнялся с ней и спросил:

– Ты снова хочешь есть, да, Серве?

– Откуда ты все знаешь? – спросила она.

Ее не переставало восхищать то, как Келлхус каждый раз угадывал ее мысли, и та часть ее души, которая питала к нему благоговение, обретала новую пищу.

– Давно ли это, Серве?

– Что – давно? – спросила она, внезапно испугавшись.

– Давно ли ты забеременела?

«Но ведь это твой ребенок, Келлхус! Твой!»

– Мы ведь еще ни разу не совокуплялись, – мягко сказал он.

Серве внезапно растерялась, не понимая, что он имеет в виду, и не зная, неужели она произнесла это вслух. Ну как же они не совокуплялись! Она ведь беременна, разве нет? Кто же еще мог быть отцом этого ребенка?

Ее глаза наполнились слезами.

«Келлхус… Ты что, пытаешься меня обидеть?»

– Нет-нет! – ответил он. – Извини, милая Серве! Скоро мы остановимся и поедим.

Он выехал вперед и присоединился к Найюру. Серве смотрела в его широкую спину. Она привыкла наблюдать за их короткими диалогами и получала злорадное удовольствие от тех моментов, когда обветренное лицо Найюра искажалось растерянностью и даже мукой.

Но на этот раз ей просто хотелось смотреть на Келлхуса, наблюдать, как вспыхивает солнце в его светлых волосах, изучать великолепный изгиб его губ, блеск его всезнающих глаз. И он казался почти болезненно красивым, словно нечто слишком яркое для этих холодных рек, голых скал и корявых стволов. Он казался…

Серве затаила дыхание. Она едва не упала в обморок.

«Я молчала, а он знал все, что я думаю!»

«Я – обещание», – сказал Келлхус тогда, у дороги со скюльвендскими черепами.

«Наше обещание! – шепнула она ребенку, которого носила в себе. – Наш бог».

Но может ли такое быть? Серве наслушалась бесчисленных историй о богах, имевших дело с людьми давным-давно, в далекие дни Бивня. Но ведь это было Писание. Это все правда! Однако чтобы бог бродил по земле в наши дни и чтобы он полюбил ее, Серве, дочку, проданную дому Гаунов, – это казалось невозможным. Но, быть может, в этом и есть смысл ее красоты. Именно за этим ей приходилось терпеть корыстные домогательства одного мужчины за другим. Она тоже слишком прекрасна для этого мира. Все эти годы она ждала пришествия своего суженого.

Анасуримбора Келлхуса.

Она улыбнулась сквозь слезы восторженной радости. Теперь она видела его таким, каков он на самом деле: сияющего неземным светом, с нимбами, подобными золотым дискам, над каждой из его рук. Она воистину видела его!

Позднее, когда они жевали полоски сырой оленины в продуваемой всеми ветрами тополиной рощице, он обернулся к ней и на ее родном нимбриканском сказал:

– Ты понимаешь.

Она улыбнулась, но совсем не удивилась, что он знает язык ее отца. Он не раз просил ее говорить с ним на этом языке – теперь она знала, не затем, чтобы учиться, но затем, чтобы услышать ее тайный голос, тот, что она скрывала от гнева скюльвенда.

– Да… я понимаю. Мне предназначено быть твоей супругой.

Она сморгнула слезы с глаз.

Он улыбнулся с богоподобным состраданием и нежно погладил ее по щеке.

– Скоро, Серве. Уже скоро.

В тот день они пересекли широкую долину и, переваливая через вершину ее дальнего склона, впервые увидели своих преследователей. Серве поначалу вообще не заметила их – только озаренные солнцем деревья вдоль каменистого обрыва. А потом разглядела: тени коней под деревьями, тонкие ноги движутся туда-сюда в тенистом сумраке, всадники пригибаются, уворачиваясь от невидимых ветвей. Внезапно один показался на краю долины. Его шлем и доспех сверкнули на солнце ослепительно-белым. Серве поспешно спряталась в тени.

– Они как будто растерялись, – предположила она.

– Потеряли наш след на каменистой почве, – угрюмо ответил Найюр. – Они ищут ту дорогу, которой мы спустились вниз.

После этого Найюр заставил их ехать быстрее. Держа в поводу запасных лошадей, они мчались по лесу. Скюльвенд вел их по холмам и склонам, пока они не наткнулись на мелкий ручеек с каменистым руслом. Тут они сменили направление и поехали вниз по течению вдоль илистых берегов, временами шлепая вброд по самому ручью, пока тот не влился в гораздо более крупную реку. Начинало холодать, открытые поляны почти терялись в серых вечерних тенях.

Несколько раз Серве казалось, будто она слышит позади, в лесу, голоса кидрухилей, однако из-за немолчного шума реки трудно было определить это наверняка. Тем не менее, как ни странно, страшно ей не было. Хотя возбуждение, которое она испытывала большую часть дня, улеглось, ощущение неизбежности осталось. Келлхус ехал рядом, и, стоило ее сердцу ослабеть, она неизменно встречала его ободряющий взгляд.