Спи ко мне - Ольга Лукас Страница 11

«Если есть что-то, что народ любит от чистого сердца, значит, мы должны использовать это “что-то” в рекламных целях!» – не устаёт повторять на совещаниях Прямой. И всякий раз какой-нибудь недалёкий новенький робко поднимает руку и просит привести пример. «Ну, например – секс!» – говорит Прямой. Глаза его увлажняются и затуманиваются, лоб покрывается испариной. Прямой откидывается на спинку кресла: он больше не косноязычный недалёкий топ-менеджер, он гепард, приготовившийся к прыжку. Гепард довольно упитанный, уже не слишком молодой, но не растерявший кошачьей грации. На совещании можно поставить крест – Прямой не успокоится, пока не перечислит все удачные, на его взгляд, рекламные кампании, эксплуатирующие сексуальные образы, да ещё и прокомментирует их так, что некоторые впечатлительные особы женского пола стушуются. «Вот, видите – результат! – укажет на них Прямой, чем усугубит смущение. – Вы должны добиваться такого же результата!»

Поэтому сотрудники агентства на работе постоянно думают о сексе. Не о том, как вечером они придут домой, примут душ и падут в объятия любимого человека. А о том, как использовать эти образы – душ, вечер, дом, объятия – ради пользы дела. Пользы делу это не приносит, и личная жизнь всех – кроме Прямого, разумеется – очень страдает.

Наташа одна видит в призыве начальства здравое зерно. Народ любит не только секс. Он также любит бесплатные концерты и вечеринки, дегустации, подарки, да много чего ещё. Некоторые любят только Интернет – готовы сидеть в нём день и ночь, позабыв и про секс, и про бесплатные концерты, и про вечеринки с дегустациями. Поэтому во все программы продвижения любых товаров и услуг Наташа обязательно вписывает работу с Интернетом.

Социальная сеть, которая вот уже несколько месяцев исправно сводит её с ума, появилась на свет нелепо, как дальний родственник из деревни, заявившийся с мешком картошки и бутылью самогона на семейный праздник в стиле «техно-минимализм».

Давно уже был клиент, очень сложный клиент, с крючка клиент сорвался, но не уплывал, всё ждал чего-то. Решили воспользоваться случаем – отправили на переговоры одного из учредителей, благо он был в Москве, проездом из Непала в Тибет (или наоборот). Вместе с ним поехала Наташа – как потенциальный менеджер проекта.

– Пристегнись и сделай лицо поглупее! – приказал Весёлый.

– А мне с глупым лицом только в машине ехать или на переговоры тоже идти? – уточнила она.

– На переговорах – по обстоятельствам. На переговорах ты – рабочая пчела! А сейчас пусть все думают, что я тёлочку склеил и мы едем развлекаться. Когда вот так парня везёшь, а он ещё раскинется белым лебедем, чтоб сомнений не оставалось – люди смотрят на тебя, как на падшего ангела, если не сказать грубее, и норовят подрезать. Сама знаешь – души наших несчастных соотечественников изувечены веками рабства. Они погрязли в стереотипах, они не чувствуют живой пульсации этого мира. Что нам сейчас только на руку. Мы сильно опаздываем, а когда едешь в такой тачке с такой тёлочкой – имеешь почёт и уважение. Увидишь – нас будут пропускать.

Наташа была в новом сарафане, эффектно подчёркивавшем всё то, что следовало подчеркнуть, и выглядела весьма достойно. На Весёлом была ярко-желтая футболка с изображением медитирующего Будды, на шее висел индуистский амулет размером с воробья. Голова совладельца рекламного агентства была гладко выбрита, на затылке синела татуировка в виде третьего глаза (почему на затылке – загадка).

Особого почета Наташа не заметила: постовые не отдавали честь, джипы не кидались врассыпную, чтобы освободить дорогу, но и затруднений никаких не возникало. Никогда прежде Наташа не ездила на авто с откидным верхом. Было неуютно, как в стеклянном лифте. Инстинкт подсказывает, что ты находишься в относительном уединении, но всем тебя почему-то видно. Посторонние взгляды прожигают в личном пространстве воттакенные чёрные дыры, натирают в кровь прайваси.

Они приехали на тихую кривую улочку. «Вот и лето наступило», – безучастно подумала Наташа. Весёлый припарковался на обочине, резво выскочил из автомобиля и преувеличенно галантно распахнул дверцу перед своей пассажиркой. Потом немного поколдовал над кабриолетом – и у того появилась крыша.

– На Будду надейся, а сам не лажай! – пояснил босс. – Мы ведь не хотим, чтоб нас угнали?

Этот вопрос не требовал ответа: и так понятно, что не хотим.

– Теперь слушай покой мира! – скомандовал Весёлый. Отпрыгнул в сторону и замер посреди проезжей части в позе дерева: согнул в колене правую ногу, одновременно пытаясь руками изобразить крону и при этом сохранить равновесие. Наташа прислушалась: где-то мяукал котёнок – сытый домашний котёнок, в этом не было никаких сомнений. Тихо струился джаз. Шелестели листвой тополя.

Пейзаж составляли художественно обшарпанные старинные домики и дорогие иномарки. Плавился под солнцем асфальт. Наташа даже подумала, что Весёлый, позабыв о важной встрече, нарочно привёз её сюда, чтобы помедитировать в стороне от шума проспектов и гари магистралей.

В одном из домиков распахнулось окно, в тополиную тишину ворвался выпуск дневных новостей. «Ужасной трагедией закончилась для российских туристов поездка в Понталию!» – с каким-то даже злорадством в голосе сообщил диктор.

Весёлый осыпался на тротуар, позабыв о своей медитации.

– Здесь всё надо чистить, чистить и чистить, – резюмировал он, поворачиваясь к Наташе. – На духовном уровне – столько грязи! Мне одному не справиться. Лучше сделаем для этого мира то, что мы можем сделать. Пошли поработаем.

И они пошли работать. Вслед им неслись подробности ужасной трагедии, случившейся с российскими туристами.

Улица круто поднималась в горку и заворачивала за угол. Там, в тупике, высилось пятиэтажное здание в стиле «богато», сложенное из мрамора и лепнины. Перед тем как войти внутрь, Весёлый повернулся к Наташе, водрузил свою пятерню ей на макушку и торжественно произнёс:

– Предвижу: эти переговоры будут тяжелыми. Задействуй все свои чакры!

– Непременно задействую все, – пообещала Наташа.

Бесшумно раздвинулись тонированные стеклянные двери, пропуская гостей в вызолоченное, резное, рвущее глаз великолепие. Посреди великолепия высилась рамка для просвечивания граждан на предмет опасных предметов. Перед рамкой, скрестив секиры, стояли охранники, переодетые стрельцами. Работали кондиционеры, но стрельцы всё равно потели в своих тяжелых кафтанах и отороченных мехом шапках. Весёлый шагнул к стене, нажал на какую-то кнопку, неприметную среди золотых завитушек, назвал себя и цель визита. «Проходите!» – ответил сверху невидимый голос. Стрельцы молча подняли секиры, пропустили гостей, синхронно утёрли пот со лба, вернулись в исходное положение и вновь замерли неподвижными статуями. Рамка не издала ни звука – кажется, её забыли подключить к питанию. Наташа и Весёлый попали в святая святых.