Путь безнадежного - Аркадий Степной Страница 11

Подошло время ужина. Румяные, хорошо упитанные солдаты в новых туниках занесли в казарму три горячих чугунка и несколько буханок черного хлеба. Все это они разделили между тремя столами и ушли. Солдаты принялись рассаживаться, каждый десяток за своим столом. Рустам и Дайлин, достав чашки и ложки, тоже поспешили занять свои места. Дайлин сел за стол с самого края, в некотором отдалении от других солдат. Рустам решил сесть рядом с ним, чему Дайлин явно обрадовался. Делил хлеб и разливал похлебку между солдатами первого десятка Брин, чему Рустам ничуть не удивился. Он также не удивился тому, что ему и Дайлину достались порции в два раза меньше, чем у остальных. Жидкая похлебка, состоящая почти только из одной воды, и небольшой кусок черствого хлеба плохо утолили голод. Порции даже у Брина и других солдат были небольшими, чего уж говорить о доставшихся Дайлину и Рустаму. Рустаму было легче, несмотря на то что с самого утра он ничего не ел, произошедшие с ним события заглушили чувство голода. Быстро съев свою порцию и стараясь при этом не думать о ее вкусовых качествах, он успел сходить к бочке с водой, сполоснуть свою чашку и, наполнив ее водой, вернуться к столу. Дайлин к тому времени еще не закончил есть. Он ел медленно, смакуя каждый кусок и растягивая удовольствие. Дайлин с таким аппетитом поглощал свой скудный и невкусный ужин, что Рустаму неизвестно отчего стало стыдно. Но нельзя все же было растягивать до бесконечности такую маленькую порцию. И Дайлин, дожевав скудный ужин, по примеру Рустама пошел мыть чашку. Остальные солдаты уже закончили трапезу, пустые чугунки отнесли к порогу, откуда их вскоре забрали все те же румяные ребята. За их столом не осталось никого, кроме Рустама, все давно уже поели, кое-кто уже начал устраиваться на ночь, остальные вышли из казармы на свежий воздух. Рустам заметил, что на краю стола оставили полную чашку похлебки и кусок хлеба. Никто ее не трогал и не обращал на еду никакого внимания. Вернувшийся Дайлин бросил в сторону похлебки тоскливый взгляд и стал пить воду из чашки с той же черепашьей скоростью, с которой до этого ужинал.

– Дайлин, а эта чашка, она для кого?

– Это для Гарта, он спит на верхнем ярусе твоей кровати, – ответил Дайлин, бросив еще один тоскливый взгляд на хлеб и похлебку.

– Ясно. А он что, из компании Брина?

– Вот уж нет, Гарт сам по себе.

– Не ожидал от Брина такой честности.

В ответ Дайлин только горько усмехнулся:

– Как же, от Брина дождешься. Он просто боится с ним связываться. Гарта все здесь боятся, даже капралы.

– Что, он такой страшный, что ли? – удивился Рустам. – Или он один из воровских главарей?

– Да ты что! – Дайлин протестующее махнул рукой. – Он вообще не из этих. Просто он такой, такой… – Парень широко раскинул руки. – Ну, в общем, лучше это самому увидеть. Он уже должен скоро подойти.

– А как думаешь, Брин за Гарта вступится? – продолжил Рустам свои вопросы.

– Нет, конечно. Я же говорю, он не из этих. А зачем ты спрашиваешь? – поинтересовался Дайлин у Рустама.

– Да так, он же все-таки мой сосед по нарам. Хотелось бы узнать о нем побольше.

Солнце уже село, и казарма погрузилась в сумерки. На каждом столе стояли толстые свечи, Дайлин зажег те, что стояли на их столе, при горении они издавали неприятный запах, но горели достаточно ярко. Остальные солдаты из их десятка вернулись в казарму и стали готовиться ко сну. Рустам посмотрел на заострившиеся от голода черты Дайлина, на его болезненный вид и понял, что долго Дайлин не протянет. Мальчишка рос в тепличных условиях, и его организм не был готов к выпавшим на его долю испытаниям. Решение созрело само собой. Рус подошел к Брину, тот уже готовился ко сну с новыми постельными принадлежностями, ранее принадлежавшими Рустаму.

– Чего тебе, Кишка? – недовольно посмотрел он на Рустама.

– Хотел кое о чем спросить у тебя. Можно? – спросил у него Рустам.

– Валяй, только быстро, – ответил Брин.

– Эта еда на столе, она для Гарта?

– Ну, предположим, для Гарта, – с проснувшимся интересом посмотрел Брин на Рустама. – А чего ты хотел?

– Я хотел узнать, что ты будешь делать, если я возьму ее?

Услышав его слова, Дайлин издал испуганный возглас и хотел что-то сказать, но Брин поднял руку, и Дайлин испуганно замолчал. Остальные солдаты, поняв, что происходит что-то необычное, подошли поближе. Подтянулись даже солдаты из других десятков.

– Я? Ничего не буду делать. Это только твое дело, твое и Гарта. – Брин специально произнес эти слова громко, чтобы их хорошо услышали и другие солдаты.

– Хорошо, тогда я возьму ее. – Рустам произнес это не так громко, как Брин, но не менее твердо.

– Бери. – Брин пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему все равно.

Рустам подошел к столу и посмотрел на чашку с остывающей жидкой похлебкой и куском горького хлеба, желудок, разбуженный скудным ужином, сейчас настойчиво требовал добавки.

– Паря, ты бы не делал этого. Знаешь, что произошло с тем парнем, который раньше лежал на твоем месте? – предостерег его здоровый солдат с густой черной бородой из чужого десятка. Брин недовольно посмотрел на него, но тот даже бровью не повел.

– И что произошло с тем парнем? – Голос Рустама прозвучал на удивление спокойно. Он сам был этому удивлен, никогда раньше не был он так спокоен, нарываясь на драку. Впрочем, он никогда раньше и не нарывался на драку так откровенно.

– Гарт убил его с одного удара.

– Что же, если он убьет и меня, это станет традицией. Тоже неплохо, правда?

Солдат, предупредивший его, хотел еще что-то сказать, но передумал и лишь одобрительно хмыкнул в ответ. Людям нравится безумство обреченных на гибель.

Рустам уверенно взял чашку и хлеб, подошел к Дайлину и протянул ему еду:

– Ешь.

Дайлин испуганно отшатнулся:

– Ты что? Гарт убьет нас.

– Не волнуйся, это я взял его еду, я сам и отвечу перед ним. А тебе надо лучше питаться, а не то сдохнешь.

Рустам попытался насильно вложить еду ему в руки. Но Дайлин отшатнулся от него:

– Нет, я так не могу. Я буду есть, а убивать будут тебя. Ты думаешь, это лучше?

– Да никто не будет меня убивать, с чего ты взял? Не волнуйся, я разберусь с Гартом, все будет хорошо. А сейчас ешь, а не то я это все выкину.

Дайлин бросил голодный взгляд на еду и сдался:

– А ты правда сможешь с ним разобраться?

– Конечно, ты не смотри, что я с виду хилый, внутри я как камень. Ешь давай, а то окончательно остынет.

– Только, если что, отвечать будем вместе, – поставил условие Дайлин и, не в силах больше сдерживаться, набросился на еду. Эту порцию Дайлин съел гораздо быстрей, чем предыдущую. Глядя, с какой жадностью он уплетал эти весьма неприхотливые блюда, Рустам только еще раз уверился в своем выборе. Он еще не знал, как он разберется с этим Гартом, которого боятся даже уголовники. Вот только почему-то ни капли его не боялся. Еще недавно он был в отчаянии, а сейчас чувствовал в себе силы свернуть с места горы.