Тени за холмами - Антонина Крейн Страница 11

Потом подруга пожала плечами под белоснежной меховой накидкой:

— Тогда и я бы на твоем месте не приходила. Соваться в этот гадюшник в одиночку, чисто чтобы соблюсти приличия — себе дороже!

— Но я хочу лично поздравить Лиссая в его день.

— Тогда поздравь — и беги. Местный воздух тебе не подходит. К такому яду надо с детства привыкать, — Кадия тяжко вздохнула, а затем, спохватившись, разулыбалась широко-широко, как оперная звезда.

Ясное дело: она сама не в восторге от бала и предстоящих "смотрин" у начальства. Но, как всегда, бодрится и всё скрывает. Хорошая мина в круглосуточном режиме — главное оружие Кад.

Раскланиваясь направо и налево, мы поднялись во Дворец.

* * *

Анфиладу залов заливал мерцающий свет тысяч аквариумов с травой осомой. Стеклянные шары были вразнобой подвешены на тонкие лески под уходящими ввысь сводами дворца. Казалось, мириады переливающихся зеленых планет слетелись на праздник. В этом изумрудном свете гости выглядели таинственно и чуждо.

Сильно пахло лилиями. Выращенные в оранжереях Лесного ведомства, цветы шибали в нос ароматом далёкого лета. Сладкая иллюзия! Впрочем, уже минут через двадцать этот душно-сахарный запах стал утомлять… Слуги по требованию мастера Дайена специальными крючьями подцепили форточки высоких окон Зеркального зала.

Играла музыка. Звенели сплетни и бокалы. Разряженные тени дорогих гостей сбивались в шепчущие кучки, отражающиеся тут и там, множащие грани смыслов.

Вон Её Величество Аутурни благосклонно улыбается в окружении фрейлин и фаворитов — все, как один, темноволосы, темноглазы и бледны. Вон господа Советники — главы девяти Ведомств — снисходительными кивками отвечают на поползновения желающих подольститься. Вон сам лесной король, Сайнор, напряженно переговаривается с чужеземными послами.

Лиссая пока нет. Он всегда приходит впритык, уже за гранью этикета.

Меж тем, мастер Дайен из Дома Пляшущих вскарабкался на приступочку рядом с троном и настойчиво зазвенел в серебряный колокольчик.

— Ужин накрыт. Просим вас занять ваши места! — медоточиво пропел он, такой прилизанный и удушенный камзолом, что мне стало его жаль.

Гости послушно двинулись к столам, которые непрерывной лентой длились вдоль зеркальных стен. Усадить всех гостей за один стол-переросток — значит отдать дань некоей семейственности. Все-таки «домашний» праздник, для «своих»…

Я цокнула языком, поняв, что допустила ошибку: не нашла заранее карточку со своим именем. Кадию, вижу, усадили между двумя мрачными дядьками, судя по выправке — военными. Да, точно! Один из них пригладил волосы, и под коротковатым рукавом пиджака мелькнула татуировка стража: два скрещенных меча на фоне арбалета. Что ж, такое соседство коррелирует с планами подруги.

Большинство гостей уже расселись, а я все еще искала своё дурацкое место. Это напоминало детский конкурс со стульями, которых всегда на один меньше, чем участников игры… Мастер Дайен, так и стоя на приступочке, по-цыплячьи тянул шею вверх: оценивал, когда уже можно дать приветственное слово Его Величеству.

Я снова скользнула взглядом по длинному, удручающе монотонному праздничному столу: одинаковые звездчатые тарелки, восковые свечи в золотых канделябрах, живые цветы, равно-выжидательные лица гостей… Вдобавок, в зал напустили мерцающий дым: для придания атмосферы. Чтобы зелень осомы наверху и синева дыма внизу превратили Дворец в совсем уж таинственный заброшенный сад.

А то нам мало этого добра за окнами!…

Я еще раз обернулась на мастера Дайена и королевскую чету. И обнаружила: Лиссай так и не пришел. Место именинника пустовало.

Значит, рыжий Лис про праздник забыл. Или забил на него. С Лиссая станется.

— Ну, раз так, то и мне тут нечего делать, — пробормотала я и, под прикрытием мерцающих клубов дыма, выскользнула за дверь.

* * *

Ради принца Лиссая восстановили старую аркаду в восточном секторе Дворца. Уходящая под курган, как бы взрезающая его костяным ножом перекрестий, аркада одним концом упиралась в некрополь, другим — выходила на мирный круглый пруд, затянутый ряской. Тоже старательно воскрешенный. Вот только вместо Храма Белого огня так и темнели руины. Впрочем, весьма живописные. Возвышенные такие.

Я прошагала до середины аркады. Там, неразличимая в тени, пряталась дверь в покои принца. В неё тихонько скреблась молоденькая горничная:

— Ваше Высочество! Вас же ждут!

— Что, не хочет идти на ужин? — поинтересовалась я.

Горничная подняла на меня хорошенькое заплаканное лицо:

— Не знаю, госпожа. Мастер Лиссай даже не открывает. Вдруг это я виновата, что он заперся? Я так переживаю насчет праздника! Может, принц поэтому брезгует пересекаться со мной? — шепотом повинилась девушка.

— Вполне возможно, — прикинула я.

Девушку, и впрямь, почти колотило. Что увидит Лиссай? Какие-нибудь серо-буро-малиновые пупырышки страха, заполнившие коридор.

— Я разберусь, — пообещала я.

Горничная, сделав книксен, с готовностью рванула прочь. Я тихонько постучалась.

— Лиссай? — крикнула я, прижавшись к двери вплотную. Нет ответа. Что ж.

Я против часовой стрелки повернула каменный цветок анемона на своём браслете. С тихим щелчком цветок раскрылся, обнажая скрытую печатку в виде коронованного древа. Я приложила запястье к замку на двери, и замок, поколебавшись, щелкнул.

Я толкнула дверь и зашла в белоснежные покои.

Они были безмятежно пусты. Я сняла неудобные бальные туфли, с ногами забралась на кресло — единственный предмет мебели в комнате, не считая кровати, и начала старательно растирать ступни, замерзшие после прогулки.

Прошло несколько минут. Вдруг дальняя стена покоев задрожала, как марево над костром. Невидимой кистью, прямо в воздухе, нарисовался большой золотой круг. Как только художник замкнул окружность, круг залило ровной золотой краской. В центре получившегося люка появилась дверная ручка. Кремово-бежевая, фарфоровая — настоящая!

Ручка быстро повернулась — и люк распахнулся. В спальне резко и сильно пахнуло древесиной, перцем и ванилью. По ту сторону открывшейся дверцы в Междумирье не было видно ничего, кроме густого белого тумана.

Я шустро вдела ноги обратно в туфли, встала, изящно сложила руки на груди и эдак непринужденно облокотилась о спинку кресла. Мол, я случайно в такой красивой позе замерла, а не специально принца поджидаю.

Впрочем, мгновение спустя небрежность позы перестала быть важной. Потому что Лиссай с грохотом вывалился из люка на белоснежный пол. Причем спиной вперед. В пижаме, босой, грязный и всклокоченный до безобразия. Светло-рыжие волосы принца торчали обалдевшим одуванчиком. В руке Лиссая истекала краской малярная кисть, заляпывая пол и шелковую пижаму золотыми кляксами темперы.