Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть. Книга 1 - Валентина Колесникова Страница 10

— Простите, но… Я же скоро умру… — пытаясь встать на ноги, я все сильнее проваливалась в трясину, теряла равновесие, но не решалась колдовать в присутствии раманш, — я действительно умру… Мне не позволят жить… Но только благодаря амулету я уйду в иной мир достойно. Мой род не будет запятнан. Когда магистры высшей степени увидят ваш амулет, они поймут, что я не могу врать. Какие бы доказательства ни придумали враги, в чем бы ни захотели меня обвинить, я смогу доказать свою невиновность. И даже так я уверена, что из зала приговора я живой не выйду. На моей ноге тюремный браслет — он блокирует мою силу почти полностью — я не смогу себя защитить, и впутывать в заговор своих товарищей, прося их о помощи, не имею права.

— Что ж, — раманш наклонил голову, — значит, это вполне приемлемая для тебя цена, ведьма, ведь так? Раз ты знаешь, что умрешь, то подобная сделка очень выгодна.

Мы замерли — он в ожидании, я в ужасе. В горле все пересохло, я не понимала, что делаю… но почему—то кивнула в знак согласия.

Раманш вновь прищурился, хмыкнул с презрением, сложил перед собой ладони лодочкой, и спустя мгновение в его руках появился металлический круг на серебряной цепочке. По ободу шли странные древние письмена. В самом его центре сиял драгоценный камень — именно он доказывал подлинность амулета, потому что подобные минералы хранятся только у самих раманш. Если честно, я думала, что они не существуют…

— Когда ты должна быть в зале Приговора?

— На восходе солнца…

Он пристально смотрел, затем слегка поклонился, явно против собственной воли, щелкнул пальцами и воздушный кокон лопнул…

***

— Ты все еще можешь сбежать, — удивленно заметил Зел, наблюдая за тем, как меня трясет. — Как жаль… лица его не увидел…Одна сплошная вода и магия… Как хоть выглядел—то?

После встречи с раманш я не осознавала, что осталась жива. Словно все это не со мной случилось. Лишь амулет в руках доказывал обратное.

Ноги сильно тряслись, руки будто бы задеревенели. После того, как на кожу упали капли зелья, она действительно окрасилась в перламутровый цвет — стереть эту краску оказалось очень сложно, но она лишний раз доказывала, что призыв действительно был совершен.

Мокрая одежда неприятно прилипла к телу, под светлую, уже изрядно испачканную рубашку, попали несколько веток водорослей — они слегка царапали кожу, вызывая еще более неприятные ощущения.

Ил был везде — в носу, на губах, на одежде — везде! Идти в таком виде в зал Приговора просто ужасно, но, судя по всему, времени на переодевание у меня попросту нет…

Я не слушала Зела. Сбежать можно всегда, Ярн знает как, но…

Кто—то выбрал меня в качестве козла отпущения, обвинил в одном из самых жестоких убийств Эрмера. Кто—то хладнокровно избавился от ни в чем не повинного ребенка. И этот кто—то не позволит мне просто так разрушить его планы.

Магия заблокирована — я чувствовала, как энергия рассеивается в области тюремного браслета. Если на меня нападут, то сразу после вынесения решения. А это значит, что удара в спину нужно ждать с самой первой ступени, что ведет меня в зал Приговора.

Как же так получилось, что я оказалась в подобной ситуации? Кому я могла мешать так сильно? Тюремный браслет на ноге — главная проблема даже для побега. Без своей силы я почти ни на что не способна и против таких воинов, как Ярн, в битве не выстою. Магия магией, но должной военной подготовки у меня нет, и меч держать в руках так же хорошо, как и мои друзья по отряду, я не умею.

Внутри кипела злость и обида. С юных лет меня окружала магия — древняя, сильная, многим недоступная. На тот момент я была рада, что родилась с редким запасом внутренней энергии, который при должном обучении открывал многие запретные двери в искусство колдовства. Постоянные тренировки, почти полное отсутствие личной жизни, поставленный на семье крест ради магии, и что? Что в итоге? Моя сила меня же и погубила. Нужно было отказаться от должности, не надеяться на спокойную жизнь и быть вместе с отрядом! Но время не повернуть вспять.

Единственный, кто сопровождал меня в зал Приговора, был Ярн. Зел и Федор не имели права присутствовать, а если учесть то, кто они, никакого суда с их участием точно бы не состоялось.

Идти босиком по холодным ступеням было страшно. Каждый следующий шаг был похож на раскаленные иглы, что медленно проникают под кожу, причиняя неимоверные муки. Сердце бешено стучало — до такой степени, что перед глазами все плыло, и зуб на зуб не попадал. С тела стекала вода

— медленно, неприятно пробегая по ногам. Мокрые волосы облепили лицо, в них запутались водоросли, и мой внешний вид не мог помочь расположить к себе, но тратить драгоценное время на переодевание я не могла себе позволить…

Браслет на ноге засиял — это говорило о том, что времени почти не осталось.

— Сэрех, — голос Ярна дрогнул, — у тебя еще есть шанс уйти, прошу тебя… Не думай обо мне, мы справимся… всегда справлялись!

Я ничего не ответила, прекрасно понимая, что долго бегать от элитного отряда мы не сможем. Итог все равно один — смерть. Вот только во втором варианте помимо меня пострадает дорогой мне человек.

Прикоснувшись к огромным дверям, я слегка толкнула их от себя, делая шаг вперед…

Момент истины.

Все замерли — с ужасом, паникой в глазах и непониманием.

Что—то не то… Они хотели, чтобы я сбежала, но почему?

Огромный зал был заполнен людьми — магами высшего общества. По правую руку от главного судьи Эрмера на первом ряду сидело семь магистров первой степени. Сбоку от них стояла стража. За их спинами восседали Свидетели, которых выбрали для данного Приговора. По левую руку — первый советник и летописец. На балконах тут же появились лучники из элитного отряда. Наконечники черных стрел были смазаны ядом — на тот случай, если я окажу сопротивление. Наивные, эти стрелы для меня как комариный укус. Я же разбираюсь в ядах, прекрасно знаю обо всех используемых в Эрмере веществах и прекрасно подготовила для себя защиту, учитывая занимаемый пост!

Сверху, прямо над главным судьей, находилась ложа правителя. Одинокий мужчина был бледен и стар. За последние несколько дней он сильно изменился — лицо осунулось, глаза красные, опухшие — значит, его сын действительно мертв. Он опустил на меня свой тяжелый взгляд, полный искренней злобы и жажды расправы. Таким я видела его впервые, и от этого становилось очень больно. Я никогда не подняла бы руку на его семью… Но он уверен в обратном. Что ему сказали? Какие предъявили доказательства, что он резко изменил свое мнение о верховной ведьме? Знал бы он, кто я… Если бы он только знал…

— В каком вы виде? — первый советник впервые на моей памяти изобразил искреннее негодование. — Как вы смеете являться в зал При… Что это? Это… Это же…

До этого в зале стоял довольно громкий гул — все обсуждали происходящее, смотрели на меня с удивлением и непониманием, словно принимали за полную идиотку, которая рассчитывает на помилование, но как только они увидели амулет истины, сразу замолчали…