Как соблазнить некроманта - Алена Гордеева Страница 10

— Поиграй пока на улице. И не бери в голову то, что здесь услышал — в пылу ссоры люди часто говорят много такого, чего на самом деле не думают

Ник послушался, засунул эльфа за щеку и побежал к речке. Когда вся семья собралась на обед, никто уже не ругался. Эмилия была бледна и почти ничего не ела, Тобиас Дейлинге, ее муж, наоборот — красен как помидор, и усиленно налегал на жареного поросенка с печеным картофелем, обильно запивая главное блюдо красным вином, а дед Ника, Джеральд Дейлинге, как ни в чем не бывало рассказывал о последней театральной премьере, на которой ему довелось побывать (он вообще выглядел отлично и вел довольно активный образ жизни для своего почтенного возраста). Нику сказали, что ему пригласят особого учителя, чтобы научить управлять своим даром. Мальчик отлично видел, как при слове «дар» стиснул зубы и еще сильнее побагровел отец, а потом бросил на Ника такой взгляд, что он сам ощутил себя в роли того голубя — и смотреть противно, и добить жалко.

Особый учитель явился буквально через пару дней. Невысокий, лысый, сутулый, небрежно одетый, он производил впечатление скорее не слишком удачливого приказчика городской лавки, нежели могущественного мага смерти. Это позднее мальчик понял, что кажущиеся подслеповатыми и выцветшими глаза на самом деле показывают близость мастера к Той стороне (как в его годы будет выглядеть сам Ник, если, конечно, проживет столько, некромант впоследствии старался не думать), морщинистые руки с шишковатыми суставами одним жестом способны обратить в пыль половину леса (это довелось наблюдать при нашествии тыгрид-прожорливые насекомые, плодящиеся в геометрической прогрессии, были редким, но весьма ощутимым бедствием севера, и уж если прилетали, то единственным выходом было уничтожить их вместе с деревьями, на которых могли остаться кладки яиц). Еще мастер Нигру был приверженцем старой школы, считавшей, что тьма — великий дар, и в процессе обучения маг должен показать, что он достоин дарованного могущества. Так что будни Ника на последующие шесть лет были наполнены знакомством с подземными червями, до места обитания которых еще нужно было прокопать глубокую яму у болота, трупами животных, а потом и зомби разной степени разложения, скелетами (преимущественно людей — на тех же болотах их было предостаточно). А какие красочные впечатления остаются от ночевки в земле — не в сухом гробу, где ты хотя бы немного можешь дышать, а в обыкновенной яме, сверху которой наваливают землю, и нужно учиться заставлять легкие и сердце перестраиваться — Ник потом неделю кровью кашлял. Позднее, посетив отделение для Темных в Королевской школе столицы, некромант был потрясен в каких тепличных условиях выращивали будущих магов смерти- помимо гробов, которых по удобству можно было смело относить к классу «Люкс» (особо родовитым или попросту богатым можно было даже заказать гроб с кожаной или шелковой подушкой — вообще извращение, под землей нужно будить силу, а не дрыхнуть, так что Ник повозмущался и конфисковал один — спалось в нем потом и впрямь прекрасно), и даже процесс инициации, состоявший из нескольких ступеней, тщательно контролировали. Возможно, и сил поэтому у них было маловато по сравнению с Ником. В разы. Тьма ничего не дает просто так. Нику никто не помогал, каждую ступень инициации он искренне думал, что на этот раз точно сдохнет, но нет, выкарабкивался. Как потом объяснял Нигру, тьма жадна до эмоций, она может многим одарить, но любит и ломать, показывать, что все равно хозяйкой остается она, что бы по этому поводу не думал сам некромант. Так что шансов пройти инициацию достойно, без воплей и желания умереть, чтобы все это наконец закончилось, ни у кого изначально нет. Зато прекрасно помогает от жалости к ближним — срабатывает контраст между тем, что считают ужасным они и ты сам. Окружающим это не нравится, они начинают считать некромантов черствыми и грубыми, по сути же, дело лишь в разном болевом пороге- что для человека целая трагедия, для темного лишь неприятность. Ну и честность, безусловно, играет свою роль — некроманты так привыкают, что на Той стороне все по- настоящему, что редко считают нужным врать, даже если окружающих правда шокирует.

Ник впервые прочувствовал на себе последствия некромантского подхода к жизни, когда попал на похороны в соседнее имение. Давние знакомые Дейлинге, чета Криергов, потеряли сына-Рамин пошел купаться на озеро и утонул. Они с Ником иногда играли вместе еще до того, как последний научился ходить на Ту сторону, да и после изредка сталкивались, когда Криерги приезжали с визитам. Поэтому привкус смерти Рамина почувствовался Ником достаточно легко. Сам Ник бы смолчал, но леди Криерг отчего понадобилось прямо обратиться к нему, заливаясь слезами:

— Вы ведь были ровесники с моим несчастным сыном. Это ужасно несправедливо-уйти в столь юном возрасте! Мой бедный мальчик, его дух, должно быть, безумно страдает, не правда?

— Нет, — честно ответил Ник, одним словом сделав то, что не удавалось семье Криергов все два дня после трагедии-прекратить истерику матери Рамина. Леди так опешила, что просто застыла с некрасиво открытым ртом.

— Нет? — тихо повторил за мальчиком господин Криерг.

Ник пожал плечами — в тот момент он искренне верил, что делает доброе дело, говоря правду и избавляя родителей Рамина от ненужных страданий- и пояснил:

— Он не чувствовал, что его тут любят. Вы же вечно сравнивали его со старшими братьями, которые и умнее, и симпатичнее, и уже сговорены за невест с хорошим приданым. А Рамин был мечтательным молчуном, из него не вышел бы сын, которым вы могли бы гордиться. Так что он жутко устал пытаться быть не собой, а кем-то другим, чтобы заслужить ваше одобрение, и даже рад, что у него есть шанс прожить другую жизнь чуть позднее.

Больше Дейлинге Ника никуда с собой не брали.

Эванжелина

Утро началось прекрасно: кровать была уютной, одеяло — теплым, никто меня не будил, на работу в магазин было не нужно — я уволилась, как только получила от Виржини аванс, за окном не кричали рано просыпавшиеся уличные торговцы газетами, пирожками, сластями и молоком, а утреннее солнце не могло пробиться сквозь плотные шторы, которые я заранее задвинула перед сном. Довольно потянувшись и осознав, что так я еще никогда не высыпалась, наверное, за всю свою жизнь, я освежилась в купальне, относящейся к моим покоям, неспешно оделась и направилась на кухню, полная решимости перекусить, а потом отловить некроманта и напомнить про амулет. Ночное происшествие теперь воспринималось мной как забавный инцидент (бедный Ник, с его долгим отсутствием близости с женщиной, обнаружить практически голую меня в ванной — должно быть, я потрясла его воображение не меньше, чем он мое своими шрамами, просто из нас двоих он лучше умеет держать лицо), так что опасности я больше не ощущала. Поэтому когда первым, что я увидела на кухне, оказалась спина некроманта, я даже обрадовалась.

— Доброе утро! — жизнерадостно воскликнула я.

Спина, обтянутая синей рубашкой, вздрогнула.

— Утро? — переспросил некромант, поворачиваясь ко мне и неспешно оглядывая с ног до головы. — Весьма своеобразное представление об утре, Эванжелина. Вы всегда спите до обеда?

Я впервые за все время с момента пробуждения посмотрела на часы и осознала, что время и прямь перешагнуло черту обеденного.