Убийственная красота. Медуза - Алиса Клевер Страница 9

– Протяни руки, птица, – скомандовал Андре, но я медлила. Все вдруг перестало быть только сексуальной игрой, я знала, что его жажда власти надо мной простирается куда дальше постели. Могу ли я доверять ему, особенно после того, что узнала сегодня утром? Отпустит ли он меня? А если отпустит, что тогда? Не захочу ли я после этого вернуться, колотя в дверь, которую сама же и захлопнула?

– Это обязательно?

– Какие странные вопросы, птица. – Андре качнул висящими на его пальце наручниками. – Конечно, обязательно.

– Почему?

– Потому что так ты не сможешь убежать от меня, не сможешь сопротивляться, – ответил он, продолжая покачивать наручники. – Так ты окажешься полностью в моей власти, и я стану делать с тобой все, что взбредет мне в голову. А ты знаешь, когда дело касается тебя, я становлюсь невероятно креативным. Руки?

– Я сегодня даже не завтракала, – зачем-то пожаловалась я, протягивая ему ладони. Он свел вместе мои запястья и защелкнул на них холодные металлические наручники.

– Если бы я мог, всегда держал бы тебя связанной, чтобы ты никогда не смогла покинуть меня.

– Я и не собираюсь тебя покидать, – возразила я, моментально ощутив дискомфорт из-за скованных рук. Андре развел мои ладони наподобие цветка лотоса и поцеловал каждую ладошку в самый центр.

– Ты только говоришь так, но между тем я не могу забыть, как ты спала в кресле аэропорта в ожидании рейса. Ты бы легко вычеркнула меня из своей жизни, даже не чихнув. – В голосе Андре зазвучали жесткие нотки. – Встань, пожалуйста, на колени. Вот тут, на коврике. – Он указал мне на принесенный из гостиной маленький половичок.

Я опустилась на колени, и дрожь действительно пробила все мое тело. Во что я себя втравила? Андре посмотрел на то, как я стою перед ним на коленях, протягивая вверх скованные руки, и, кивнув, вышел из комнаты. Через минуту он вернулся, неся в руках маленький круглый пуфик, который обычно стоял рядом с диваном в гостиной.

– Обопрись на это, – сказал он, поставив пуфик передо мной. – Я кое-что припас для тебя.

– Помимо этого? – язвительно спросила я, но Андре проигнорировал мой сарказм. Он положил ладонь мне на спину, там, где заканчивается шея, и надавил, заставив меня опуститься ниже. Я оказалась в позиции, как если бы просто стояла на четвереньках, но опиралась локтями не на пол, а на мягкую обивку. Андре одобрительно посмотрел на мой зад, затем снова вышел, оставив гадать, что же меня ждет. Я бы предпочла не прерывать дикую сексуальную скачку, но, так или иначе, мне нравилась мысль, что Андре сорвался, не сумев удержаться от того, чтобы отведать меня, и теперь куда больше волновало продолжение. От Андре можно было ожидать чего угодно, я чувствовала это всей поверхностью своих голых ягодиц. Возможно, именно в этом и был источник его власти надо мной? Он ошибается, я не смогла бы вычеркнуть его из своей жизни, я только надеялась спрятать свое тело там, где оно снова окажется в моей власти – хотя бы на какое-то время.

– Почему ты не завтракала? – спросил Андре, вернувшись в кухню, где я стояла, как средневековая рабыня, готовая к порке. Я осторожно обернулась и заметила в руках у Андре пакет, из которого он достал, развернув новенькую упаковку, какую-то странную палку или, скорее, трубку, совсем не похожую на розгу. А я было уже подумала… размечталась…. Слишком короткая и толстая, где-то в полметра длиной, на концах которой болтались кожаные ремешки.

– О, ты купил это специально для меня? – спросила я, с трудом скрывая интерес. Стоять так посреди кухни, голой и на коленях, на заботливо подложенном для удобства коврике – это было все равно, что поставить самый острый эротический фильм на паузу. Возбуждение только нарастало с каждой минутой, в течение которой ничего не происходило.

– Ты ведь даже не знаешь, что это, верно? – уточнил Андре, снимая с палки остатки упаковки. Затем он принялся расстегивать и проверять ремешки. – Перестань вертеться, птица, а то вывернешь шею. И – да, я купил это специально для тебя.

– Но ведь ты уже сковал мне руки! – удивленно пробормотала я.

– А кто сказал, что это для рук? – переспросил Андре, положив палку на высокий кухонный разделочный столик из мрамора, рядом с моей кофейной машиной.

Он сделал несколько шагов, так и оставив меня гадать, что же могут значить его слова. Кажется, Андре открыл холодильник, мне было не видно, я стояла лицом к гостиной, а повернуться не решилась. Я услышала, как Андре открывает бутылку газировки – с характерным «пшиком» – и делает глоток. Он повозился около холодильника еще какое-то время, а потом вдруг появился около меня. Я, наплевав на запрет, так и вертела головой. Андре нарезал сыр, старательно помыл что-то в раковине, достал из хлебницы остатки своего любимого деревенского хлеба, который покупал с рук у булочника, приезжавшего на соседнюю улицу со своим лотком каждое утро. Он наломал хлеба, бросив куски на тарелку, а затем подтянул высокий барный стул без спинки поближе ко мне и поставил на него все это роскошество: хлеб и сыр, чернику и нарезанную квадратиками ароматную дыню. Я с трудом подавила желание вскочить и взять кусочек.

– Я думала, что позавтракаю, когда вернусь, – сказала я, судорожно сглатывая.

– Ты вернулась поздно. Ничего себе побегала. Ты что, пытаешься похудеть? – спросил Андре, заходя сзади.

Я напряглась и замерла, подумав, что он захочет продолжить с того места, где мы остановились, но вдруг почувствовала, как на моем бедре чуть повыше колена смыкается кожаный ремешок. Вот оно что! Провозившись несколько минут с одним ремешком, он принялся за второй. Вскоре между моими ногами, почти на уровне колен, расперлась толстая палка – она мешала мне свести ноги.

– Видишь, какая красота, – пробормотал Андре, поглаживая меня между ног. Я невольно попробовала сдвинуть палку, просто ради того, чтобы более четко ощутить эту фиксацию. Итак, я не могу закрыть свои самые чувствительные места, даже если захочу сделать это. Я услышала, как Андре глубоко вдохнул, а затем выдохнул, словно пытаясь успокоить себя.

– Значит, вот зачем это! – попыталась пошутить я. – Чтобы я не сбежала. Это было бы почти как конкурс «бег в мешках».

– Мне кажется, ты на сегодня уже набегалась, – сказал Андре, продолжая возиться с палкой. Вдруг я почувствовала, что мои ноги распирает еще сильнее. Андре, ухватившись, за внутреннюю поверхность моих бедер, заставил расставить ноги куда шире, чем было до этого. К моему удивлению, палка тоже растянулась и теперь удерживала меня в этом, куда менее комфортном положении, вызывая напряжение в бедрах и растягивая мышцы влагалища и даже половые губы.

– Она что, регулируется? – спросила я, краснея от того, какой, должно быть, жалкий я сейчас имею вид.

– О да, она регулируется в соответствии с моим желанием, – сказал Андре изменившимся голосом. У тебя такие красивые ноги, Даша. Я хочу видеть тебя в миллионе разных позиций, раскрытой, краснеющей, как сейчас, бессильной передо мной.

– Тебе так важно меня победить? – спросила я, чувствуя бесцеремонные прикосновения между ног. Андре не отказал себе в удовольствии провести пальцами по моей промежности, по клитору, по влагалищу, прикоснувшись и ко второй моей дырочке, отчего я дернулась и невольно попыталась закрыться. Держатель, закрепленный у меня между ног, не дал мне этого сделать, и я ахнула от неожиданности.