Убийственная красота. Медуза - Алиса Клевер Страница 10

– Видишь, ты моя. Такая красивая, нежная, с чудесными бедрами, тонкой талией. Жаль, ты не можешь увидеть себя моими глазами. Впрочем, подожди! – И Андре, убрав руку, вдруг встал и отошел к столу.

– Ты что, хочешь сфотографировать меня в таком виде?! – возмутилась я.

– Конечно! Еще и на заставку поставлю, чтобы все видели, как ты прекрасна, – рассмеялся он. Я вопила, как резаная, но, кажется, это лишь веселило Андре. Раздавался характерный звук, его телефон щелкал и щелкал.

– Ненавижу! Я тебе этого не разрешала! Слышишь меня? – кричала я.

Андре невозмутимо закончил съемку и сел, скрестив ноги, прямо на пол, напротив меня – обнаженный и с эрегированным членом.

– Смотри, – прошептал он, выводя на экран сделанные фотографии. Я чуть не задохнулась от этой картины: моей вызывающей наготы и распластанности, красного, возмущенного лица, скованных рук. – Успокойся, птица, я только тебе хотел это показать. Я потом отдам тебе телефон, сама все удалишь. Честное слово. Просто посмотри.

– На что?

– На то, какая ты. – Андре взял с тарелки кусочек желтоватой дыни и аккуратно положил его мне в рот. Сладкая, она была потрясающе вкусной, и я вдруг почувствовала, что успокаиваюсь. Андре выбрал из множества фотографий одну, там, где я обернулась и смотрю на него – злющая, глаза так и пылают. Руки подняты, видны наручники, ягодицы растянуты, видно буквально все. Длинные ноги скованы ремешками, оставляющими на бедрах легкие следы, волосы спутаны, раскиданы по спине. Андре был прав, я смотрелась… интересно. Нет, не просто интересно – восхитительно. Я смотрела на саму себя и чувствовала, как, должно быть, это заводит Андре. Удивительно, как он вообще держится, достаточно бросить один взгляд на его член, чтобы понять – его разрывает от желания. Такой большой, такой крепкий жезл. Андре взял еще один кусочек дыни и положил его мне в рот. Затем потянулся вперед и поцеловал мои еще сладкие и влажные от сока губы.

– Я хочу тебя, – прошептала я, прижимаясь к его губам.

– Правда? – спросил он, и глаза его загорелись.

– Да, очень!

– Тогда Андре встал, подойдя ближе, и взял мою голову в ладони. Его член оказался на одном уровне с моим лицом, и я потянулась вперед, надеясь поскорее сократить расстояние. Я раскрыла рот, предвкушая момент, когда этот пульсирующий жезл завоевателя заполнит меня. И это случилось – он вставил его сначала осторожно, затем продвинул глубже, внимательно наблюдая за мной сверху. Андре согнул ноги в коленях, чтобы отрегулировать угол входа. Это было точь-в-точь средневековое завоевание, можно было представить, что Андре – ворвавшийся в деревню жестокий воин, скрутивший меня, завладевший мною безо всякого на то согласия и теперь диктующий мне свою жестокую волю.

Я подчинялась лишь движениям его рук и бедер, будучи скованной по рукам и ногам. Член заполнял меня, лишая временами возможности дышать и даже сглатывать слюну. Я не думала ни о чем, кроме мощного оружия, оказавшегося у меня во рту, и старалась усмирить моего захватчика, работая языком и губами, глядя на него умоляющими, полными влаги глазами. Иногда Андре замирал и останавливал всяческое движение, стараясь вновь и вновь удержаться на краю черты. Тогда и я затихала, обхватив его член губами. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно, но также мне хотелось, чтобы Андре использовал преимущества моего положения в полной мере. Поэтому, когда он резко вышел из моего рта и присел, чтобы поцеловать меня – сильно, до боли – в истерзанные губы, я застонала от наслаждения, которого уже не могла сдержать. Андре обошел меня и, не говоря ни слова, ухватился ладонями за мой зад. Я закричала еще до того, как он вошел в меня, почти кончая от одного только ожидания удара. Когда же это случилось – яростный, безжалостный прорыв, – я закричала снова, оттолкнула пуфик в сторону и упала на пол, вытянув руки вперед. Андре навалился сверху и обнял меня, прижав к себе, – я всей спиной ощущала его жар, чувствуя член внутри своего распластанного тела. Волна восторга, зародившаяся в глубине чрева, постепенно охватила все – и влагалище, и клитор, и место, где находилась другая моя дырочка.

– Да, моя маленькая птичка, да, – прорычал Андре, чувствуя, как неконтролируемо сокращается мое тело. – Принцесса в клетке, бьется в моих руках. Давай, птица, кончи для меня! – Он нанес мне последний, самый мощный удар, и я почувствовала, как сотрясается его жезл в сладких конвульсиях, наслаждаясь каждой накрывающей мое тело волной. У меня не осталось сил, оргазм был мощнее, чем все, что я испытывала раньше, и я почти потеряла сознание. Я билась, рефлекторно пытаясь свести вместе ноги и разорвать путы на руках. Я не замечала боли, она смешалась с наслаждением.

– Тихо, тихо, тихо, ты можешь повредить себя, – услышала я нежный шепот. – Сейчас, я тебя освобожу. Подожди, не надо так рваться! – Я остановилась, задыхаясь и растерянно глядя по сторонам. Андре прижимал меня к себе, целуя в шею. Через несколько мгновений я успокоилась, чувствуя, что потихоньку прихожу в себя.

– Ты хочешь этого? – спросила я, не в силах справиться с глупейшей улыбкой. Я подложила руку под щеку и теперь лежала, глядя на идеально чистый кухонный пол. Как же это возможно, чтобы секс сводил с ума до такой степени?

– Чего хочу? – удивился Андре, скатываясь с моего тела на пол. Он устроился рядом со мной и, продолжая прижимать к себе, положил ладонь мне на грудь.

– Освободить меня. Только честно.

– Честно? Да, – прошептал Андре, продолжая целовать меня, затем изогнулся, чтобы дотянуться до ремешков на моих бедрах, и отстегнул их. – Но наручники я оставлю.

* * *

Мы на диване, моя голова покоится на коленях у Андре, он смотрит сверху и кормит меня – кусочек за кусочком – не торопясь, хотя нас вроде бы ждут. Я не сопротивляюсь, мне это даже кажется хорошей идеей – прийти на обед сытой. Мало ли, с кем и зачем мы там встречаемся. Мама всегда говорила, что плохой аппетит является признаком хорошего тона. Все как у Маргарет Митчелл. «Еще не хватало, чтобы вы начали в гостях есть. Вы же – воспитанные девочки».

– Может быть, никуда не пойдем? – спросила я, лениво потягиваясь. Наручники спокойно болтались на моих запястьях, добавляя остроты и пикантности нашей близости. Андре посмотрел на мое усталое, почти спящее в сладкой неге голое тело и улыбнулся.

– Знаешь, когда ты такая, мне хочется остановить мгновение и остаться в нем навсегда. Чтобы ты всегда была счастлива.

– Это… так мило, – прошептала я, даже не пытаясь скрыть изумления. Нечасто такое услышишь, особенно от Андре.

– Иногда мне кажется, что я просто монстр, и я совершенно не понимаю, почему ты все еще здесь. Почему ты не убежишь отсюда, крича и размахивая руками, как в фильмах ужасов.

– Мне и здесь хорошо, – пожала плечами я.

– Связанной, в наручниках? – уточнил Андре. Я кивнула. – Скажи мне – почему?

– Что почему? – опешила я.

– Почему ты позволяешь мне творить с тобой такое? Неужели тебе и вправду самой нравится стоять передо мной на коленях? – Он долго смотрел на меня, словно пытаясь определить на глазок степень нашего общего сумасшествия. Коэффициент – один к одному.