Медленнее, ниже, нежнее… - Татьяна 100 Рожева Страница 66

– Любишь мальчиков? – ревниво подметил Владимир.

– Да не сказала бы. В любом возрасте есть «своё», – смягчила я, но он попал в точку. Все-таки опыт…

– А я вот совсем недавно стал понимать прелести женщин моложе меня. До этого мне нравились только старше, потому как более опытные, интересные… А как у тебя?

– А я, – единственное, в чём убедилась за долгую и счастливую половую жизнь, так это в том, что возраст, знания, умения, навыки, – всё ерунда. Что-то такое должно быть, труднообъяснимое и не зависящее от возраста. Талант к сексу, что ли… И он, как обычный талант – или есть или нет, бесполезно конспектировать камасутру Так мне кажется.

– Тебе не кажется! Это так и есть! Абсолютно! – вскричал Владимир, подскочив на дерматиновом диване. – Я давно в этом просто уверен! Именно талант к этому делу, способность любить! Любить себя и противоположный пол!

Я посмотрела на линолеум с залысинами на поворотах и согласилась:

– Да…

– Слушай, Танюш! А какой кайф вот так сидеть и говорить обо всём без ханжества и ужимок, называя вещи своими именами. Ты чувствуешь?

– Чувствую…

Он озвучил мои мысли. Правда, кайф в этом был. И еще этот мутный дождь и сумерки, когда кажется, что мира за окном нет и больше никогда не будет… Потрахаться бы сейчас, правда. Вот так, без затей, кинув трусы к ноге журнального столика с инвентарным номером. Но нет, это было бы неправильно, мы работаем в одном здании и знаем друг друга меньше часа. И вообще… Лучше продолжить разговор.

– Так в чём прелесть женщин младше тебя? Я так понимаю, чем младше, тем прелестней? – продолжила я.

– Ну не ревнуй, Танюш! Я же не ревную тебя к твоим мальчикам. Ты сильная женщина, и сама знаешь про себя, что лучшая. Ты любишь свое тело, любишь красивое бельё и своё отражение в зеркале, любишь быть голой, и часто чувствуешь свой «перевес» в отношениях с мужчинами.

Я вздрогнула.

– Да. Всё так. И как ты это узнал?

– Почувствовал сразу. Поэтому у тебя часто случаются короткие отношения и одноразовый секс, хотя ты этого совсем не хочешь. Это следствие твоего перевеса.

– А почему ты думаешь, что одноразовый секс – следствие моего перевеса? Я же стараюсь не выпячивать, знаю, что это не любят. Объясни.

– Твоя сила выражается в том, мне кажется, что ты всегда и во всём, порой себе в ущерб, но гнёшь свою линию. А так как ты уникальна, то вот и получается, что твоя линия не может долго быть параллельной с чьей-то другой. Ни в чём…

– Мне хочется поцеловать тебя за такое точное описание меня…

– Поцелуй…

Я сделала непроизвольное движение к нему, но остановилась на полпути. Внутренний голос успел выкрикнуть «Э, ты чо, мать, охренела совсем? Это ж ловушка! Стоп!» Мой внутренний голос не церемониться с выражениями. Когда я училась, он спал.

– Не буду, – ответила я с полпути.

– Испугалась?

– Нет… – смутилась я. – Просто не хочу нарушать правила разговора без ханжества и ужимок. Расскажи лучше про свою последнюю женщину моложе. Какая она была?

Владимир улыбнулся немного снисходительно. И посмотрел мягче и словно в себя.

– Ты знаешь, я как-то вдруг понял, что моя физика, это ещё не вся моя жизнь, есть еще и бабы. И с ними временами даже интересней и кайфа больше, чем от физики. Ну, это я так, к слову. В общем, начал я погуливать в совсем уже сознательном возрасте, будучи безнадежно женатым. Может, поэтому, и не наигрался еще. Последнюю звали Наташа. Она из Питера. Работает, как и я, в науке, нашел её на сайте знакомств, сидя в своем Лиле. Интернет – полезная вещь порой. Девка хороша. 32 года, симпатичная, и даже почти не стеснялась говорить о том, что очень хочет трахаться.

Всего пару дней поломалась для приличия. Оказалась, правда, не без странностей. У неё парень был, вроде жених, но не женится, я не вдавался, что у них там за проблемы. Она ему типа верность блюдет. Поэтому целовать её нельзя, членом в неё тоже нельзя. Пришлось как в передаче «очумелые ручки».

– И долго длилась передача?

– Пару месяцев.

– И всё время вот так, в извращённой форме?

– Да. А что делать? Я не люблю настаивать. Нет, так нет. Да я и не заморачивался по этому поводу. Пальцами и языком её кончал, а она меня всего обминетила. И сперму высасывала всю, до последней капельки… Тоже не плохо, правда?

– Мудрёная тетя, наука! Руку по локоть можно, а член нельзя? Вот кто сильная женщина. Я б так не смогла. Даже завидую ей. Так легко с совестью своей договориться! И ведь осталась с сознанием собственной непорочности! Молодец!

– Если б ты знала, как я её уламывал ко мне приехать в первый раз! Она жила в Дуэ. Оттуда до Лилля электричка ходит. И вот я уже выхожу из Монопри, это супермаркет французский, гружёный шампанским, цветами и прочей фигней, она мне присылает смс, что поезд отменили. Забастовка. А до следующего два часа. Не буду ждать, пишет. Сколько же мне пришлось приложить усилий, красноречия и научной, мать её, логики, чтоб она всё же приехала! Зато потом только и разговоров было, как было бы хорошо ещё потрахаться, как хорошо со мной и как плохо без меня. Так разошлась, что поведала даже, что пока скучает, додумалась отвинчивать душевую насадку и направлять на клитор струю. Буквально за считанные секунды, говорила, кончала от этого.

«Э, да мне можно гордиться своим умищем, я додумалась откручивать насадку лет в восемь» – с превосходством подумала я.

– И что было потом? Почему прекратились такие чудные платонические отношения?

– Не язви, Татьян. Тебе не идёт. Потом жена приехала. Обычный конец у истории.

Я почти подпрыгнула от возмущения на диване из кожи молодого дерматина! Язвить мне не идёт!? Мне!? Да я это своё украшение все сорок лет с хвостиком в себе взращиваю! Холю, лелею и окучиваю!

– Ты считаешь, мне это не идёт? – выкатив обиду на все лицо, уточнила я.

Он взглянул примирительно.

– Обиделась. Вижу. Не надо. Пожалуйста… Я хотел сказать, что мне каждый раз не по себе становится, когда ты отпускаешь свои колкие шуточки. Вот что. Твой лексикон и оборотики уж очень кое-кого напоминают…

– Наташу? Неужели непорочная дева еще успевала язвить между минетами?

– Да нет, конечно. Наташа – это так, командировочное приключение на свою ученую жопу. Другую…

– Терпеть не могу, когда я кого-то напоминаю, и когда ещё мне об этом говорят! – окончательно обиделась я.

– Ты хочешь, чтобы я перестал быть с тобой искренним?

Он посмотрел так беззащитно, что мне сразу расхотелось обижаться.

– Нет, не хочу. Мне нравится твоя искренность.

– Спасибо. Ты открываешь что-то во мне. И это сходство, опять же… Мистика….