Плохие девочки не плачут. Книга 2 - Валерия Ангелос Страница 51

Я бродила по особняку в поисках убежища. Не скажу, что меня сильно штормило. Подташнивало слегка, скорее, эффект шампанского, нежели противоречивых эмоций. Мне отчаянно не хотелось возвращаться в зал, набитый посторонними людьми.

Коридоры пусты, тонут в полумраке, угрожающе насупились дорогущими интерьерами — готовые декорации фильма ужасов про средневековый замок с вампирами. Впрочем, вампиры не пугают, жалкие клыкастые ничтожества. Разве им тягаться с клоунами? Брр, как представлю какого-нибудь Рональда Макдональда, так и фон Вейганд не страшен.

Честно, сама не усекла момент, когда мои шаловливые ручонки открыли дверь на балкон с крутыми медными прибамбасами — цветочки-лепесточки, дракончики, василиски, мантикоры.

Середина ноября выдалась не слишком холодной. Каблуки почти не примерзали к полу. Дрожь преодолевалась легко, а, может, я не придавала ей особенного значения.

Стараюсь подумать о приятном. Яблочном чизкейке или вишневом штруделе.

Вкрадчивое покашливание над ухом заставляет вздрогнуть, пошатнуться и сделать хорошую заявку на непроизвольно летальный перескок через перила. Сильные руки обхватывают мою талию и не дают грохнуться вниз.

— Спасибо, — пробормотала я, а взглянув на незнакомца, прибавила более универсальное: — Thank you. (Спасибо вам).

Польское «dziękuję bardzo» ("спасибо большое") подошло бы к случаю, но благодарить в третий раз будет явно лишним.

— I bet I haven’t seen anybody as charming as you are, baroness Lora. May I call you this way? (Я готов поспорить, что не видел никого настолько же очаровательного как вы, баронесса Лора. Можно вас так называть?) — вежливо поинтересовался симпатичный молодой человек.

Называй меня, как хочешь. Тебе можно все.

Хм, ну, я бы сказала это чуть больше года назад. Подобные красавцы на дороге не валяются. Высок, хорошо сложен и явно следит за собой. Правильные черты лица, темные волосы и карие глаза. Опять эти карие, почти черные глаза, другие, но все же.

— You may call me Lora, (Называйте меня Лора,) — выбираю промежуточный вариант. — With “baroness” I feel one hundred years older. (С «баронессой» чувствую себя на сто лет старше).

— Кажется, у вас также есть чувство юмора, — улыбается он, демонстрируя голливудскую белизну зубов. — Приятный сюрприз.

— Еще у меня есть немного мозгов, что не будет настолько приятным.

— Не для меня.

Внутренний голос скептически хмыкает. Какие проблемы, чувак? Остатки серого вещества в моей черепушке таки имеются.

— Почему? Мужчины обожают глупышек.

Ах, эта тонкая грань между флиртом и допустимым общением на вольные темы.

— Только если они притворяются глупыми, — незнакомец смеется, а после серьезно спрашивает: — Почему вы прячетесь здесь?

— Эта жизнь не для меня, — невольно вздыхаю. — Хочу чашку чая, конфет и что-нибудь сложное почитать.

— Например?

— Вроде «Улисс» Джеймса Джойса, — называю первое пришедшее на ум. — До сих пор интересно, что было после первой страницы. Полагаю, мне понадобится, по крайней мере, сотня лет, чтобы узнать.

— Мне интересно, что было после первой строчки, — заговорщицки подмигивает он и продолжает сыпать комплименты: — Вы не должны прятаться, Лора. Вы слишком красивы и утонченны, чтобы прятаться.

— Прекратите или я покраснею.

Почему-то только сейчас замечаю — его ладони все еще на моей талии, не притягивают, но и не торопятся освободить из плена. Что бы рассказал Андрей об этом загадочном субъекте? Не припоминаю его среди гостей, впрочем, я повидала столько народу… но нет, он бы выделился на их фоне. Ни дать, ни взять — херувим, сошедший с небес.

— Я бы с удовольствием заставил вас покраснеть, — тонкий намек грешного ангела.

— Лучше держать дистанцию и остаться друзьями, — заявляю весьма демократично.

— У меня не было возможности заставить вас усомниться в нашей возможной дружбе.

— У ваших глаз была, — делаю попытку освободиться, но незнакомец не реагирует.