Одержим тобой - Ellen Fallen

Монотонный стук в голове, боль, сухость во рту и озноб. Я очень надеюсь, что меня не вывернет наизнанку после ночных забав. Сколько я вчера выпила? Я помню первые три коктейля, потом кто-то из девочек крикнул: «Абсент!», а дальше эйфория.

Под визг и общие крики я влила в себя пару стопок. То, что произошло после, уже история… Танцы с парнями, искаженные от смеха и выпитого лица девчонок. Потом, кажется, шатаясь, я пошла к бару, чтобы охладиться, и я помню, что видела чей-то злой взгляд, то, как он испепелял меня, прожигал и уничтожал. Доусон? Нет… С нами давно покончено. То, что случилось однажды, больше не повторится! Отношения себя изжили, расстояние и прошлое забыто. Да и вообще, я больше никогда не выйду замуж! Никогда!

Слегка шевелюсь, кажется, я на мягкой кровати, обхватываю божественно пахнущую подушку. Похоже, я в доме мужчины, сладко улыбаюсь своим мыслям. Наконец-то я сделала это! Переспала с другим! Господи, Аллилуйя, Хвала небесам, Аминь. Я уж думала, что мое интимное место никогда не отряхнется от пыли, которой она покрылась за время воздержания после обретения свободы. Те случаи с Доусоном не в счёт!

Украдкой проверяю своё дыхание и морщусь от запаха, исходящего от меня. Надо бы закрепить материал, но, похоже, уже после душа! Очень осторожно переворачиваюсь и оказываюсь нос к носу с ним.

– Твою ж мать! – ору я так громко, что звенят стекла в окнах. – Да что же это за проклятье?!

Соскакиваю с кровати, не сразу понимаю, что стою перед ним совершенно голая.

– О, Боже! Закрой глаза! – визжу я. – Да не смотри ты!

С нетерпением сдёргиваю с него простыню и пищу от возмущения. Абсолютно голое тело Доусона, его возбужденный член, и я зажмуриваю глаза.

– Ты голый, я голая… Этого просто не может быть! Мы снова переспали…

Обматываю своё тело простыней, кидаю в него подушкой, чтобы он прикрыл своё достоинство.

– И что тебя в этом смущает? – Доусон вопросительно поднимает брови, едва сдерживает свои губы, растекающиеся в улыбке. – Ты в моей постели, очевидно, что ты должна быть голой, как и я.

– Почему это происходит? Каждый раз одно и то же! Я иду отдыхать, пью, танцую с мужчинами, а просыпаюсь с тобой! ОПЯТЬ! – буквально ору, рассекая руками воздух.

– Так может стоит попробовать на трезвую голову? А вдруг понравится. Вспомним, когда нам было по девятнадцать, смотаемся в Вегас, – отвечает он лениво. – И, кстати, я – мужчина, так что твоя закономерность соблюдена.

Прищуриваю глаза и подозрительно смотрю на него.

– Ты ведь преследуешь меня, так? У тебя есть какой-то план?! Мы больше не вместе! И мы просто друзья! Понял?!

Собираю свои вещи с пола, под невозмутимый взгляд моего бывшего мужа. Шарю рукой под кроватью, пришлось встать на колени прямо перед Доусоном, просовываю голову в небольшой промежуток, ничего не видно.

– Ты случайно не это ищешь? – раздаётся голос над моей головой.

Поднимаю свой взгляд и вижу трусики, висящие на его указательном пальце. Едва протягиваю руку, как они исчезают в его зажатом кулаке.

– Оп, и их нет, – усмехается он. – Элли, прекращай заниматься ерундой. Давай спать дальше, потом позже разберемся, кто кого соблазнил.

Доусон лениво переворачивается на бок, прячет мои трусики под своей щекой и довольно сопит. Наклоняюсь над ним и пытаюсь зацепить кусочек ткани.

– Эл, я сплю, и ты спишь. Не хочешь со мной? В любом случае, мы на сегодня закончили… Так что можешь спать на диване. Ключ я спрятал, окна – не вариант, ты разобьёшься. Поэтому просто успокойся и ложись, – говорит он, закрывает глаза и зевает, широко раскрывая рот.

Обхожу с другой стороны и выдёргиваю из-под него подушку.

– Ты ненормальный! – кричу я и бью ладонью несколько раз его по плечу. – Придурок.

Смех Доусона все ещё преследует меня, когда, запутавшись в простыне спотыкаюсь, сердито поправляю ее в ногах.

Бег по замкнутому кругу. Почему каждый раз это происходит с нами?!

Укладываю свое тело на неудобный диван, подбиваю подушку, чтобы она приняла форму необходимую для сна. Переворачиваюсь с боку на бок, едва устраиваюсь, как диван подо мной начинает двигаться, разъезжаясь в стороны. Хватаюсь за спинку, пока он полностью не раскладывается. Теплое тело Доусона прижимается ко мне сзади, в наглую стягивая мою простыню, и укрывает свое тело.

– А ну быстро возвращайся на свою кровать, мы в разводе. Это не может бесконечно продолжаться. Я не буду больше заниматься с тобой сексом! – бурчу я, откидываю его руку с талии, когда он прижимает меня с силой к себе.

Его дыхание шевелит волосы на моей шее, он довольно мурлычет, словно кот.

– Я буду спать там, где посчитаю нужным. А ты будешь рядом, потому что я так хочу, – говорит Доусон, и я задерживаю дыхание, когда он целует меня в голое плечо. – Я люблю эти моменты, не разрушай то, что кажется таким правильным. Разрушить все легко, а собрать кирпичики снова, чтобы построить, намного сложней.

– У нас уже не получилось, и ты знаешь не хуже меня, что все эти твои бестолковые действия только усугубляют и без того шаткое положение.

Зажмуриваю глаза, от нахлынувших чувств, я помню все связанное с ним.

– Меня это мало волнует, – отвечает он и плотнее прижимает меня своей рукой, которая покоится на моей груди. – Пока ты разрушаешь, я собираю.

Не знаю, как он все собирает, если пропасть, между нами, на утро увеличивается. Я не могу двигаться дальше только потому, что однажды мы были влюблены друг в друга до безумия. Ранний брак, затем такой же быстрый развод. Остаться друзьями – единственное, что мы смогли сделать, потому что существовать вместе мы не умеем. Постоянно убеждаю себя, что мы ничего друг для друга не значим. Я обещаю себе, что это в последний раз, когда, прижавшись к нему, я чувствую себя такой умиротворенной, когда каждая частичка моего тела говорит о правильности выбора человека, находящегося рядом. Потому что это временно, и мы оба об этом знаем.