Достать со дна черствеющее сердце - Алексей Чайчиц Страница 5

– Привет! Что делаешь? Ты мне снился, представляешь?

Мне часто пишут подобные сообщения, даже чаще, чем «Привет, прошел твой день?»

– Привет! Сижу на паре, скука. Снился? И что же мы делали?

Включаю дурачка, прекрасно понимая, о чем пойдет речь.

– Мы страстно занимались сексом!

Мне неловко, но очень завожусь от таких слов.

– Ты где?

– На паре, как и ты.

Вдруг вспомнил, что всегда хотел заняться сексом в университете и желательно во время занятий. Кровь начала приливать, зрачки расширились, по коже пробежала дрожь от одной мысли.

– Хочешь меня? Прямо сейчас! – написал это быстро, словно опаздывая, ведь знал, что ничего не теряю.

Я не из тех, кто играет в ухаживания и прелюдии. Часто холодно и грубо отвечаю на пустые и бессмысленные сообщения, не петляю и не вешаю лапшу. Что может быть сексуальнее и желаннее, чем прямолинейность, правда, не скрытая за маской?

Ответ пришел после паузы, видимо, преподаватель проходил мимо.

– Сейчас?

– Да, прямо сейчас!

– Но мы же на паре!

Никогда еще у нее не было такого опыта. Не было даже мысли о сексе в общественном месте, тем более во время пар да еще и с парнем, который снился ей ночью… Это было похоже на сцену из фильма для взрослых. Она прикусила нижнюю губу, сглотнула так, будто в мире закончилась вся влага, кроме той, что уже появлялась где-то внизу.

Мысли носились в голове, сбиваясь в кучи и расшибаясь друг о дружку. Миллион причин сказать нет, но та одна, что таилась долгое время, рвалась наружу, как рвется трава через твердый асфальт.

– Не важно! Я хочу тебя прямо сейчас! Жду на третьем этаже, в том кабинете, который всегда открыт. Встретимся через пять минут.

В конце поставил смайлик чертика, обозначая свою похоть. Пока я писал сообщение, мой взгляд изменился и появился пошлый, демонический прищур. Так я обычно смотрел в клубах на девушек-жертв, которые понравились. Этот прищур был предвестником апокалипсиса и вместе с тем сулил нечто запретное.

– Хорошо, я буду.

Сама того не осознавая, она подняла руку и отпросилась выйти. Все было как в тумане. Она шла, чувствуя дрожь в ногах, нервничала и не верила, что все это может оказаться правдой. И все же шла, якобы чтобы убедиться в том, что я пошутил. Была готова вернуться назад – настолько все казалось сюрреалистичным.

Я поднял руку, чтобы тоже отпроситься, а пяткой все быстрее и быстрее отбивал тревожный ритм, желая хоть как-то ускорить время.

Через три минуты мы пересеклись в пустом коридоре. Во время занятий там редко ходили студенты и я знал об этом. Словно маньяк, который специально выбирает безлюдные места.

Неловкая пауза повисла между нами. Она боялась поднять глаза, а я смотрел по сторонам в надежде, что никто нас не заметит. Никто не знал, что мы знакомы, так кто мог догадаться о наших планах?

Я вел себя сдержанно и пытался задеть ее взглядом. Она хотела побыстрее спрятаться, а желание тем временем одурманивало ее.

– Заходи, тут никого. Я закрою дверь. Быстрее!

Она забежала внутрь и осмотрелась: вдруг кто-то есть в кабинете. Ей стало страшно по-настоящему. Голос в голове кричал: «Что я здесь делаю? Дура! Зачем я согласилась? Нас кто-то мог заметить…»

В этот момент я схватил ее за шею и прижал к стене, как грузовик, который на полной скорости врезается в дом. Бросил на парту и впился в губы, ей даже стало больно, я не рассчитывал свои силы. Ощущение беспомощности, власти, боли, да! Именно этого она ждала. Ее кожа покрылась миллионом маленьких мурашек, дыхание участилось, а сердце забилось быстрее, чем новейшие поршни в спортивных автомобилях.

Кусая губы, я крепко сжимал ее бедра. Дико сексуален. А запах? Я напоминал ей детство и любимую игрушку, которая ассоциировалась с отцом. Странный, но безумно вкусный запах.

Время то ускорялось, то останавливалось, она едва не теряла сознание и снова приходила в себя. Я был резок, я был груб, я доминировал. Вошел в нее и она разлилась, как река Нил. Ей было стыдно, очень стыдно, но она не владела ни собой, ни своим телом… Отдалась мне полностью и еле сдерживала крик. Я чувствовал ее, ощущал и закрыв ей рот ладонью, смотрел в глаза. Стальной, животный взгляд прямо в душу.

Замедлялся и ощущал каждое ее движение, потом взрывной волной обрушивался на нее. Я знал, что делаю, и от того, что она была удовлетворена, зависима и беспомощна, становился сильнее. Удовлетворяй и удовлетворишься сам… Я любил наблюдать за тем, как мои женщины наслаждались. Мне казалось, я забирал их души в те моменты, а может, так оно и было?

Резко остановился.

Пару секунд спустя она пришла в себя, зрачки сузились. Конечно, решила, что что-то пошло не так и дело в ней. Но нет, это очередной трюк, американские горки. Я медленно наклонился, взял пальцами ее лицо и чувственно поцеловал. Так трепетно целуют любимых женщин, когда те спят в своих постелях, так целуют матерей своих детей и так я поцеловал ее. В эти секунды она поверила, что ее любят, хотела в это верить, но я вдруг снова стал животным, которое рвет на части плоть и хочет сожрать сердце.

Когда все закончилось, ей стало неловко. Начала быстро поправлять растрепанные волосы и одежду. Я подошел к раковине и попытался отстирать пятна с брюк. Я был доволен, моя улыбка вполне могла осветить целый район. Настолько влажной женщины у меня давно не было да и секс в публичном месте сравним с подвигом. Очередная галочка в графе побед.

Мы больше не разговаривали. Молча вышли и разошлись в разные стороны абсолютно незнакомые друг другу люди. Как актеры, которые играли любовников, а потом, сняв дубль, по щелчку сбросили маски и стали самими собой.

Я вернулся в кабинет, явно нервничая: не хотел, чтобы мою тайну раскрыли. Макс сразу понял, что произошло нечто занимательное. Его глаза округлились, будто вот-вот покинут орбиты. Макса чуть ли не трясло от нетерпения – так хотел узнать секрет.

– Ну что, рассказывай, что случилось? Где так долго был, почему нервничаешь? Ты весь мокрый!

Я всегда сильно потел, особенно когда опаздывал или нервничал, тем более когда занимался сексом. Здесь же все причины слились в одну. Вытирая мокрый лоб тыльной стороной ладони, я молча приходил в себя и чувствовал, как сильно стучит мое сердце.

– Ну? Давай! Колись уже, черт побери!

– Угомонись. Я был в кабинете на третьем этаже и только что прямо на парте поимел одну, казалось бы, монашку.

– Да ладно! Кто она? – неистово набросился Макс. – Я ее видел? Знаю? Покажи фото!

Я достал телефон, открыл, конечно, лучшие фотографии и сунул Максу.

– Хм, что-то знакомое, нормальная вроде, круто. Ну что, поздравляю, мужик.

Понятие «мужик» у нас ограничивалось тем, сколько юбок ты не пропустил. Ценилось количество, а не качество. О благородстве и семейных ценностях начинаешь задумываться позже, когда появляется собственная дочь. А пока лишь циничный подсчет, словно девушка – это мелкая монета и каждая помогает прокладывать маршрут к крупной купюре.