Гризли - Галина Чередий Страница 5

— Не, мы однозначно прибухнем и дунем, но готовность ты свою сегодня на Надю направь. Все равно у нас все через жопу с тобой.

Да, напиться, обдолбаться и использовать кого-нибудь для секса ради обретения подобия собственного душевного равновесия, пусть и с мерзким душком вечного разочарования, — это как раз про меня. Но сегодня на последнее как раз не тянуло, уж не на трезвую пока голову точно. А там…. как пойдет.

— Вот, кстати, этого у меня что-то давно не было. У тебя смазка не завалялась?

— Да иди ты! — ткнула я его кулаком в плечо и пошла в дом за пивом.

Надя оказалась настоящим чудом: выдраила дом сама, я ей больше мешала, прикидываясь помогающей, не орала ночью под Длинным и с утра испарилась бесшумно. А я, оклемавшись и проводив друга, выползла на улицу и взялась бродить вокруг дома, заканчивая осмотр. В соседские окна заглядывать тоже не стеснялась. Судя по всему, именно мои отсутствующие соседи и содержали двор в пристойном виде. Знать бы еще, кто они. Благообразное семейство, что держит домик на зеленой окраине в качестве дачи на выходные и лето? Тогда почему их сейчас нет? На их половине стоял капитальный запертый гараж, имелся турник, и на ветке одного из больших деревьев была подвешена здоровенная боксерская груша. Надо же, тут у нас, мать их, спортсмены. На крыльце нашлась кошачья миска, и я скривилась. Терпеть не могу этих мохнатых тварей, даже если у них и нет волос, как у мерзкого котяры новой стервы жены господина Миргородского. Надеюсь, животина с сопредельной территории ко мне не сунется, а то получит хорошего пинка. Церемониться не буду.

На моей половине за домом сверкала чуть помутневшим поликарбонатом теплица, метров восемь длиной, сейчас пустующая. Вокруг куча розовых колючих кустов. Бабуля у меня садовница и огородница была, да? Подтверждение этому я нашла, обнаружив в полу кухни люк в подпол с кучей всякой домашней консервации. Запыленные баночки с помидорами разных цветов, крошечными огурчиками, компотами и прочей подобной хренью выглядели вполне съедобными. Надо попробовать, авось не траванусь.

В следующие дни я таки изучила окрестности, нашла пару магазинов. Один обычный ларек в паре кварталов от моего нового жилища, второй — большой супермаркет на границе этого окраинного одноэтажного захолустья. Там же была и автобусная остановка. Купив несколько газет с объявлениями, вернулась обратно, столкнувшись по дороге с местным младым аборигеном. Он чуть не сшиб меня, вылетев на своем мотоцикле из-за поворота, резко развернулся, оставляя черный след от покрышек, и пялился мне вслед, пока не схлопотал демонстрацию среднего пальца. Еще через день взялась от безделья счищать старую краску с входной двери и оконных рам, когда уставала мониторить объявления о трудоустройстве. Деньги еще были, но они-то не бесконечные. Антоха навещал меня, само собой, и каждый раз снабжал всем необходимым, то бишь полуфабрикатами и пивом с куревом, но надо же как-то и самой шевелиться. Привыкать, что старой беззаботной жизни конец, учитывая, что отец… пардон, господин Миргородский ни разу не позвонил мне. Хотя и сделай он это — послала бы без раздумий. Не после того, что он сказал о матери, что столько лет терпела его наглое бл*дство.

Ухарившись в очередной раз на жаре и исколов все пальцы острыми осколками твердой, как долбаное стекло, краски, я завалилась в гамак охладиться и перекурить и никак не ожидала подставы в виде пинка в бок от какого-то оборзевшего в край бычары, что сходу начал еще и орать на меня, требуя убираться, а потом и доки на дом.

Опомнившись от первоначального офигея, я стала огрызаться в привычной мне манере. И похрен мне, что быков этих оказалось двое. Лысые оба, здоровые, рожи страшные уголовные. Такие ночью приснятся — до сортира не донесешь. Хотя тот, что на меня бросался как гребаный питбуль, поздоровее второго будет. Широченный хрячище, мышцы буграми, белки в глазах красные, как с бодунища, зыркает ими, будто уже расчленяет, и скалится — ну чисто зверюга! А второй чё-то там еще вякал, казанова убогий, бля!

Только влетев в дом и захлопнув дверь, я поняла, что, похоже, нарвалась по полной. Это, выходит, мой соседушка, о личности которого я гадала. Вот это свезло с такой рожей уголовной рядом жить, ничего не скажешь. Как тебя так угораздило, бабуля? Половину ему сходу продай, как же! Да отсосешь ты, медведина психованная, не на ту нарвался. Не нравлюсь в качестве соседки — сам съезжай! Я теперь за эту халупу зубами держаться буду!

Поостыв, я позвонила Антохе и рассказала о своем «везении», и он тут же предложил перекантоваться у него. Но хрен там! Сбегу сейчас, и этот гризли бешеный решит, что напугал меня и победил? Напугал. Я же хоть и с отбитой башкой, но зачатки нормальных инстинктов имею. Но поддаваться страху я не собираюсь. В крови закипел адреналин, точно как при подъеме на какую-нибудь особенно опасную высотку, и я, сделав музон погромче, завалилась на диван в гостиной шарить по объявлениям в сети. Но буквы сливались, смысл ускользал, а перед глазами так и стояла небритая злобная рожа с прямо классической квадратной челюстью и сверкающими яростью зенками. У меня аж по всему телу волоски дыбом так и стояли, и плечи то и дело передергивало от зябких мурашек, никак не желавших перестать носиться вверх и вниз по спине. И мне ли не знать, что такое совсем не признак моего страха. Сраный сосед-гризли взбесил меня знатно, а такое я спускать за так не умею. Разум чё-то там вякнул, что умнее и правда было бы, наверное, принять приглашение Антохи и, может, подкатить к его папаше, пожалиться, что притесняют-обижают. Больно уж злобной скотиной выглядел соседушка. Да и тут мне, что серьезно прям дом родимый, ни шагу назад, ни сантиметра земли вражине? Хочет купить, так заломить цену, чтобы на однушку в центре хватило…

Ни-хре-на! Он меня пнул, как псину какую-то, орал, оскорбил. И теперь, пока я его поганой кровушки за это не хлебну, никакой пощады и мировой не бывать!