Испытание для бабника - Любовь Попова

Солнце ярко светило посреди голубого неба, в воздухе слышалось пение птиц — в город медленно приходила весна.

Я зябко передёрнула плечами — всё же для длительных прогулок на улице пока ещё было слишком прохладно — и поплотнее натянула шарф. Потом поправила лежащий на коленях огромный справочник английских неправильных глаголов. Перелистнула страничку и раздражённо покосилась на разбушевавшихся неподалёку однокурсников.

Студенческая футбольная команда в полном составе шла с поля к раздевалкам. Они бурно и очень шумно обсуждали завершившуюся тренировку. Рядом с ними Валька с Лелей, мои закадычные подружки. Они притащили меня на этот продуваемой всеми ветрами стадион.

Кстати приятно познакомиться. Лера Старикова. Зануда, синий чулок и вообще ботаничка. Парня нет, и кается не предвидется. Банально? Скучно? А мне все равно, ведь образование самое важное в жизни. Ведь так? Ведь важное?

Конечно, девчонки пытались убедить меня в обратном. Даже смогли вынудить, сменить старческий образ на вполне себе привлекательный. Но очки я отвоевала, хотя если честно, они не нужны мне, просто они позволяют наблюдать за всеми без страха быть пойманной за руку.

— Ну ладно, — вздыхая, пробормотала я. Не стоит себя обманывать. — Не за всеми. За одним.

Звуки за спиной усилились, и я услышала звонкий смех Лельки. Они с Валькой дружат с самого детского сада. Я к ним случайно в компанию попала. Сначала они смеялись надо мной, не зло, но обидно. Потом попросили списать, а потом я стала их первым опытом в познавании парикмахерского искусства. Они мечтали открыть свой салон. Правда пока кроме так называемой дружбы с парнями эта идея не двигалась вперед.

Вот и сейчас им был не интересен футбол, как таковой — раньше они ни разу не проявляли подобного рвения. Скорее, у них на уме было нечто совсем другое.

Не совсем приличное.

Неодобрительно покачав головой, я вновь уткнулась в книгу. Но вдруг почувствовала мурашки на шее. Они появлялись всегда, когда за мной кто-то наблюдал. Ну, по крайней мере, мне так казалось. Я вскинулась и огляделась по сторонам, но увидела лишь оцифрованные спины игроков, скрывающихся за дверями раздевалки. Недоумённо пожав плечами, я вернулась к прерванному чтению английского справочника.

Я всегда мечтала о Лондоне, о его туманах, о Бейкер стрит, где жил мой любимый выдуманный детектив, о рождественском пудинге и о прогулке по ночному городу с…

Об этом лучше не думать. Лучше сосредоточится на материале.

Материал был так интересен, что я совсем забыла о времени, очнувшись, лишь когда одна из порхающих повсюду пташек присела отдохнуть на мое плечо — настолько я стала напоминать дерево? Как тот медвежонок из мультика.

Хмыкнув и посмотрев на часы, я убрала книгу в сумку. На ходу собрала свои черные волосы в высокий хвост на затылке. И пошла на поиски своих подруг.

Они, наверное, снова сплетничали с поклонницами футбола в женской раздевалке, и я была полна решимости напомнить им, что до итоговых экзаменов восьмого, последнего семестра осталось всего ничего — чуть меньше трёх месяцев.

Предстояло изучить ещё гору материала и ещё большую гору вспомнить, но у романтичной Вальки и слишком откровенной Лельки на уме было только одно.

Парни.

Наверняка опять обсуждают атлетические тела с постоянными подругами футбольной команды Ани и Ланы. Чем они занимаются на околофутбольных вечеринках, я предпочитаю не думать.

Привычно закатив глаза от представшей перед глазами картинки, я открыла дверь раздевалки и вошла внутрь.

Как ни странно, подружки уже были одни и стояли у стены в конце коридора. И самое удивительное, стояли тихо, боясь даже пошевелиться.

— Ну, сколько уже можно? — начала было я, но на меня тут же грозно зашикали.

Оказалось, девчонки по очереди заглядывали в щель в стене мужской раздевалки. Откуда она вообще там взялась? Щель.

Я подошла ближе, чувствуя странный трепет, словно сейчас узнаю действительно что-то важное. Что-то, что изменит всю мою жизнь.

— Ого, какая у него мощная плоть! — покраснела Валька.

— Да, член у него, что надо, так и просится в рот, — кивнула Лёлька и махнула мне рукой. — Лерусик, иди сюда, зацени, какой зачётный хуй!