Радость моих серых дней - Екатерина Дибривская Страница 41

– Спасибо, – чуть ли не плачет он от облегчения. – Я никогда больше не предам вашего доверия. Просто впал в отчаяние.

– Нужно было обратиться ко мне, – качаю головой. – Нашли бы другой выход.

Он ещё долго благодарит меня в спину. Иду размашистыми шагами. Витюша рядом ступает тяжёлой поступью.

– Тихон, – останавливает. – Грамотно ты решил. Горжусь твоим решением. Я бы лучше не придумал.

– Жалко парня. Такое в жизни происходит, надо понимать.

– А ты… – запинается, – как?

– А я – что? – удивляюсь.

– Встретился? С Севиндж?

– Забрал, Витюша, забрал. – усмехаюсь я. – Ты же не думаешь, что там оставил бы?

– Переживания были, конечно. Небезосновательные.

– Всё хорошо, Витюша, – с нажимом говорю я. – Я справлюсь.

– А она… как?

– И она справится, – закипаю. – Разве не ты мне полгода в мозги вливал, что я должен пересмотреть своё решение?

– Да, но… – он теряется. – Сейчас её особенно беречь надо.

– Витюша, – успокаиваю. – Она ждёт от меня ребёнка. Она родит мне сына.

– Сын? Вот это новость! Поздравляю!

– Спасибо! От души! Даже не верю, что это правда! Что моя любимая женщина скоро родит мне сына!

Он пожимает мне руку и снова поздравляет.

***

По пути к кабинету меня перехватывает секретарша. Дашенька номер два. Стильная, ухоженная брюнетка. Когда я вернулся из леса, сразу выгнал предыдущих блондинок. Не мог стерпеть ни малейшего напоминания.

– Тихон Александрович! Тихон Александрович! Там в вашем кабинете такое! – вопит она, и я пугаюсь. – Извините, не знаю, как так вышло. Там этот итальянец. В бешенстве! И девушка какая-то к вам забралась. Я её пыталась выгнать, но она спала и не поняла ничего, а потом этот итальянец заявился, и она с ним в кабинете закрылась. Чай, кофе потребовала! Я не знала, что мне делать! Извините!

– Что за чёрт? – удивляюсь я.

Иду быстрее под аккомпанемент воплей секретарши. Распахиваю дверь и подхожу к девчоночке. По-хозяйски кладу руки на её плечи, и она вздрагивает. Герра уже во всю распушил свой хвост, млеет в её компании. И меня это бесит! Злит до безумия! Хочется выставить его итальянскую задницу из своего кабинета.

Потому что она улыбается ему.

– Синьор Герра, разрешите представить вам – Тихон Евстратов. – говорит она на долбанном итальянском и добавляет для меня: – Тихон, это синьор Фабио Герра. Он не доволен качеством предоставляемых услуг. Из-за вас сорвалась важная крупная поставка синьора Герра, а продавец не получил его деньги.

– Благодарю, – киваю коротко. – Ты могла бы перевести? К сожалению, искать другого переводчика сейчас нет времени.

Я вру. Мог бы позвать сотрудника, что сопровождал сделку. Но я поражён. Сражён наповал. Мне нравится, как звучат незнакомые слова, слетающие с её губ.

– Конечно, – легко соглашается она.

И меня бесит, что мне она не улыбается так же!

Примерно час уходит, чтобы безболезненно для всех участников сделки уладить проблему. В этом нет моей заслуги. Абсолютно. Итальянец запал на мою девочку. Она расточает улыбки, озвучивая мои предложения. А он послушно съедает их с её рук.

Прощается. Расшаркивается перед ней. Что-то спрашивает. Я закипаю. Ни черта не понимаю! Она подаёт ему руку. Долбанный Фабио целует ей руку! Задаёт вопрос. Она смущённо что-то отвечает. Я выхватываю из её ответа всего одно слово. Оно кажется мне знакомым. «Марито» – так она говорит и смотрит на меня с лёгкой улыбкой.

Герра пожимает мою руку и, улыбаясь, выдаёт тираду. Смотрит на неё, ожидая, что она переведёт для меня. Она смущена. Я заинтригован.

– Синьор Герра выражает вам своё восхищение, господин Евстратов, – говорит она и усмехается. Вижу в её взгляде озорной огонёк. – Он восхищён красотой и обаянием вашей супруги. Он считает, что вам крупно повезло.

Вижу, как она поджимает губы. Улыбку скрыть пытается.

– Пожалуйста, передай синьору Герра, что я благодарю его за добрые слова в твой адрес. Что я тоже так считаю.

Она переводит. Он отвечает и смеётся. И она улыбается, словно удачной шутке.

– Синьор Герра считает тебя достойным человеком, потому что, несмотря на свои деловые качества, ты можешь признать, что твоя супруга – прекрасный цветок.

Я улыбаюсь итальянцу. Но хочу спустить его с лестницы. Разве не достаточно комплиментов на сегодня? Что за назойливость? Выдыхаю, когда он уходит. Наконец.

Поворачиваюсь к девушке.

– Мне пришлось сказать, что ты мой супруг, – шепчет она. – Извини. Он проявлял настойчивость. Хотел пригласить меня на ужин.

Молча преодолеваю несколько шагов между нами. Она робеет от моей близости. В её глазах плещется страх. И я ненавижу себя ещё больше, чем раньше.

– Севиндж, – выдыхаю ей в лицо. – Спасибо! Ты очень помогла мне.

– Пожалуйста. – кивает она.

Хочу взять её лицо в ладони и поцеловать. Хочу выпить её страх, расплескать его по полу. Топтать, пока не исчезнет. Но не решаюсь.