Право на страсть - Натализа Кофф Страница 41

— Итак, Руслана Михайловна, мы встретились пять лет назад. Да, я был сволочью и придурком, не распознал тогда, какое ты у меня чудо. Но судьба улыбнулась мне. Послала мне тебя еще раз. Вероятно, нет, я на сто процентов уверен, что не заслуживаю тебя. Но мы женаты. Я люблю тебя. Пусть ты и не веришь моим словам, но люблю, — говорил я спокойно, не сводя взгляда с равнодушных глаз.

— Девять минут, Реми! — процедила Руслана бесстрастно, словно диктор, вещающий о прогнозе погоды.

— Я не знаю, как именно Ракель умудрилась прислать тебе фото. Но Глория, мой агент, это выяснит. Опровержение уже появилось, — рассказывал я.

— Восемь, Реми! — цедила Руслана.

Мне хотелось ее встряхнуть. Почему она не слышит то, что я хочу ей сказать?! Я ведь ничего не скрываю! Я перед ней душу открываю!

— Ты ведь никогда меня не простишь? — повысил я голос, шумно выдохнул. — Черт! Руся! Да, я идиот! Кретин! Тупица! Я усомнился в том, что ребенок мой. Да всего на секунду! Но я реально считал себя бесплодным. Еще год назад так и было. Ну что мне сделать, чтобы ты поверила?

— Семь, Реми! — продолжала отсчет Руслана.

— И шанса не дашь? — нахмурился я. Черт! Вот ведь вредная девчонка!

— Шесть минут, Реми, — пробормотала Руслана, а потом невесело усмехнулась, наконец, поддавшись эмоциям: — Сколько таких Ракель у тебя было, Прохор? И сколько баб еще будет?

— Ты слышишь, что я тебе говорю, Руслана?! — терял терпение я. — Ты одна важна для меня! Только ты! Ты носишь на пальце кольцо моей матери, а под сердцем — моего ребенка! Ты мою душу отобрала! Я с ума схожу, когда не вижу тебя больше суток! Какие могут быть бабы, Руслана?!

— Пять, Реми! — словно палач перед казнью, продолжала вести отсчет Руслана.

Да плевать! Плевать на все и всех! Как мне иначе доказать свои чувства, если она даже слушать не хочет?!

— Успеем! — рявкнул я так, что Руслана вздрогнула. Еще не хватало, перепугать ее до смерти.

— Ты что творишь, идиот?! — процедила Руслана, когда я мгновенно избавился от пиджака и двинулся к девчонке, сидящей на диване.

— У меня есть законное право. Требую исполнения супружеского долга! — ухмыльнулся я. — К тому же мне полагается компенсация за кое-какие противозаконные действия, Руслана Михайловна.

— Ты что несешь, кретин?! — повысила голос Руслана и попыталась отодвинуться от меня. Но я оказался быстрее. Перехватил хрупкие запястья.

— Ты разрешила Луи использовать наши фотки. Ты в курсе, сколько стоит моя рожа? Ты мне должна, любимая! — улыбался я.

Руслана опешила всего на мгновение. Но и этого времени оказалось достаточно, чтобы прижать ее желанное тело к мягкой поверхности дивана.

— Обнаглевшая рожа! — прошипел Руслана. — Не смей ставить мне условия!

— Я и не ставлю, — хохотнул я. — Заявляю. Никакого развода, Руслана Михайловна.

— Знаешь, Реми, более нахального идиота я еще не встречала! — шипела Руслана, но я уже добрался до ее шеи.

Сладкий, пьянящий аромат духов сводил с ума. А то, как девчонка извивалась под моим телом, вызывало жгучее желание раздеть ее и оказаться глубоко внутри.

Черт! Я ведь сто лет не любил свою жену!

— И да! Я намерен потребовать замены фамилии. Аркон-Реми тебе очень подойдет, — заявил я.

— Слезь с меня, бабник! — пронзительно закричала Руслана, руками она упиралась в мою грудь. И я ослабил хватку. В конце концов, насиловать любимую жену я не собирался.

Голос ее дрожал, срывался. Из глаз потекли крупные слезы. Но взгляд полыхал ненавистью и жаждой моей крови.

— Какие права, Прохор?! Какая фамилия?! Что ты возомнил о себе, долбаный ты идиот?! Считаешь, что можешь потрясти своим задом перед модельками, потрахаться с ними, а потом приползти ко мне с тупыми извинениями?! — кричала Руслана. — Да провались ты со своими «солнышками», «люблю» и «ты носишь моего ребенка»! Понял?! Ненавижу тебя! Скотина ты похотливая!

— Русенька, не кричи. Тебе вредно волноваться! — осторожно проговорил я.

— Я сейчас тебе скажу, что мне вредно, Реми! — кричала Руслана. — Мне вредно рыдать ночами, когда мой идиот-муж трется с левыми бабами на съемках! Вредно слышать, что мой ребенок не от него! Вредно понимать, что ты просто великовозрастный заигравшийся ребенок! Сегодня люблю, завтра — пошла прочь?! Да я первой тебя бросаю! Понял! Ты мне не нужен! Я вообще жалею, что встретила тебя пять лет назад и, как дура, влюбилась! Лучше бы тебя никогда не было в моей жизни, чертов Реми!

Наверное, легче было меня вырубить ударом по темечку. Более гуманно. Потому что слова Русланы ввергли меня в транс.

— Любила? То есть все это время ты любила меня? — не веря, повторил я.

— Иди ты в…! — прокричала Руслана.

— Громова! — повысил я голос. — Немедленно признавайся!

— Игнат! — вместо ответа заверещала Руслана.

Дверь содрогнулась под натиском личного телохранителя Русланы. А я понял, что просто сдохну, если не поцелую эту женщину.

***

Глава 34

Выдержка, терпение и способность сохранять холодный рассудок всегда были моими сильными сторонами. До сегодняшнего дня. До того момента, как в моей жизни появился Прохор Аркон-Реми, вооруженный белозубой улыбкой, сногсшибательным телом и ослиным упрямством.

В мыслях я уже считала себя свободной, разведенной и счастливой матерью-одиночкой, пусть и с разбитым сердцем.

Однако слушая заявления Прохора, я понимала, что выхожу из себя. Вернее, прихожу в дикую ярость.

Как смеет этот бабник и нахал что-то требовать от меня?!

Как он вообще смеет говорить со мной?!

— Я и слова тебе больше не скажу! — упрямо расправила плечи и прищурилась, пытаясь если не убить взглядом Реми, то ощутимо покалечить.

— Русенька, я не страдаю слуховыми галлюцинациями, родная! — широко улыбался Реми. — И память у меня хорошая.

— Повезло тебе, — огрызнулась я.

Реми окончательно обнаглел, принялся стягивать рубашку через голову. И все это под громкие удары в дверь чего-то тяжелого. Кажется, Горыныч пробивается ко мне на помощь. Но пока что без особого успеха.

— Русланка, я же теперь от тебя не отстану! — улыбался Реми.

— Оставь чертову рубашку в покое! — потребовала я.

Головокружение прошло, тошнота отступила, как и слабость во всем теле. Осталась лишь жажда крови одного определенного индивида, который по странному стечению обстоятельств все еще являлся моим мужем.