Отрави меня вечностью - Олеся Айдарова Страница 32

Стражник Мартин шепнул:

— Если пообещаете вести себя спокойно, мы не станем вас связывать.

— Обещаю, — ответила Герти.

Они повели девушку чёрными ходами, минуя широкие коридоры, в которых северяне могли бы заметить схваченную госпожу.

Темницей служила отдалённая башня. Каждый день Герти видела её бок из окна собственной спальни, но никогда не задумывалась, какого приходится редким узникам замка Кёрбер.

Оказалось, ужасно — в камере, находящейся на втором уровне башни, воняло нечистотами и чем-то подгнившим.

С лежанки соскочил рыжий кот со злым глазами, он поднял хвост вверх и принялся ходить из угла в угол. Ко всему прочему в темнице не топили, и холод стоял почти такой же, как на улице. Герти хотела было пожаловаться, но быстро поняла, что это бесполезно.

Мартин запер решётчатую дверь и ушёл вместе со своим напарником. Стало темно, холодно и тоскливо.

Девушка хорошенько укуталась в плащ, взобралась на жёсткую койку и подтянула колени к лицу.

В углу что-то пискнуло. Кот оживился, мгновенно пересек камеру, и через два прыжка поймал-таки мышь. Или крысу.

«Хоть кто-то из нас счастлив».

Герти улеглась на кровать и свернулась калачиком. Перед глазами стоял умирающий Отто. Раскаяние накрыло с головой, и это чувство пронизывало сердце тонкими нитями. А ещё не давали покоя мысли о будущем. О том, как бы оно сложилось, не послушайся Герти мачеху…

Потом она вспомнила о сёстрах. О том, что их ждало.

«Если бы Мирабелла и Труди погибли, я бы так же раскаивалась и сожалела… Я могла бы стать хозяйкой собственного замка. Но почему эта мысль не делала меня счастливой?»

Последним перед её глазами встал умирающий Ламмерт. Он лежал с открытыми глазами на прозрачном снегу, а под ним расплывалась красная лужа.

«Я отомстила за тебя… Наверное, это было правильно… Но меня предали. И наверное, я тоже скоро умру…»

Разбудил её кот. Герти лежала на животе, а наглая зверюга ходила по её спине, цепляясь острыми когтями и пытаясь устроиться поудобнее.

— Брысь, — девушка с содроганием подумала, что ночью животное, объевшееся мышей, лежало рядом с её лицом.

В щели от оконных ставен проникали утренние лучи и сквозило ледяным ветром. Руки её окоченели. Вся она мёрзла, зубы постукивали.

«Так и до суда не доживу… Интересно, а завтраком тут кормят?»

Только она подумала про еду, как на улице послышались голоса. Кто-то открыл дверь внизу и начал подниматься по лестнице. Герти встала с кровати и увидела из-за решётки, как на уровень, где находилось несколько одиночных камер, степенно взошла Одиль.

— Доброе утро, Гертруда.

— Доброе утро, госпожа Кёрбер. Вы пришли за мной? Северяне купились? — Герти обхватила руками плечи и с надеждой смотрела на довольную мачеху.

— О чём ты, несчастная? Ты отравила графа Нордрейда, чтобы избавиться от нежеланного замужества, — буднично произнесла Одиль.

— Вы же знаете, что это было не так!

— Я? — женщина выпучила глаза и приложила руки к груди. От неё пахло кашей, выпечкой и остатками восточных духов, попавших когда-то на мех лисьей шубы. — Я видела то же, что и все. Он прекрасно себя чувствовал. А потом… — голос Одиль сделался слезливым. — Мастер Игнац осмотрел тело и подтвердил, что Отто отравили. Кстати, мастер нашёл в вашей спальне кубок с остатками отравленного вина. Сейчас он пытается определить, что за яд ты использовала.

— Тот который мне дали вы, — парировала Герти.

— Да-а, ещё в твоей комнате нашли фолиант, посвященный ядам, — Одиль радостно улыбнулась. — Признаться, я бы не додумалась. Представляешь, Хильда искала в твоей комнате тёплую одежду и обнаружила в сундуке украденную у мастера Хольца книгу.

Герти будто в грудь ударили. В памяти встал пасмурный день, когда их с Ламмертом, целующихся на скамейке, застала Мирабелла. Сестра угрожала. И Герти действительно пришлось тайком взять у мастера Хольца книгу. Которую она просто забыла вернуть!

— Я читала её, чтобы з-защититься от вас…

— Неблагодарная. Я заботились о тебе, как о дочери, — Одиль потемнела лицом.

«Неужели она сама верит в то, что говорит?»

— Холодно тут у тебя, — мачеха осмотрелась и поёжилась. — И воняет. Но не переживай, суд уже скоро. Хочу управиться до свадьбы.

— С-свадьбы? Вы всё-таки выдадите Беллу и Труди за северян? Значит, всё зря?

— Дура, — Одиль задумчиво осмотрела каменную кладку на потолке. — На моё счастье, ты — редкостная дура.

Она развернулась и ушла.

А Герти добрела до лежанки и повалилась на неё. Она решительно ничего не понимала.

Через некоторое время дверь внизу снова открыли, стражи сказали что-то напутствуя нового посетителя. По тяжёлому кряхтенью и ворчанью Герти узнала Марту ещё до того, как белый чепец показался над каменной площадкой уровня.

— Бедная девочка, — женщина смахнула слезу. — Говорила я Ханне: отправь её в храм. Отправь, пока не поздно! Одиль доберётся до крошки. А она — ни в какую. И вот… посмотрите, что из этого вышло, — губы кухарки задрожали, она спрятала лицо в принесённую овечью шубу, которая свешивалась с её покатого плеча.

— Не плачь, Марта, прошу… Иначе я сама разревусь, как старая корова, — Герти усмехнулась сквозь слёзы, подошла к решетке и погладила женщину по рукаву.

— На вот… я принесла тебе, — Марта протянула сквозь решетку холщовый мешочек, от которого пахло булочками и бужениной, и ту самую шубу.

— Спасибо огромное, — девушка отнесла еду на кровать, а шубу тут же накинула на плечи.

— Мартин сказал, что кормят тут раз в день. Так что я буду приносить тебе кое-что. Вечером или рано утром. Госпожа вряд ли одобрит это, когда узнает, — кухарка тяжело вздохнула.

И Герти увидела, как сильно постарела Марта. А ведь Ханна считала её своей единственной подругой.

— Марта, Одиль что-то сказала про свадьбу.

— А-а… Да… — женщина шмыгнула носом. — Наши гости изрядно насвинячили в трапезной. Девчонки до сих пор там всё отскребают.

— Я про другое. Одиль сказала, что суд будет скоро, потому что она хочет успеть ДО свадьбы.

— Да?.. — кухарка часто заморгала. — Не знаю… — Она зачем-то осмотрелась и добавила шёпотом, — но к вечеру добуду какие-нибудь новости. Жди. Мне пора.

Марта чмокнула Герти в холодную щёку и спешно направилась в сторону лестницы.

Вот уже несколько часов Герти сидела в кладовой. Слава богам, она прихватила с собой светильник, а на полках хранились запасные фитили и масла.

Временами сквозь каменные стены доносились крики, протяжные вопли, топот и стук разбивающегося камня. Вампиры дрались, а Герти просто устала бояться.