Яд саламандры - Ана Сакру Страница 32

Раскаленный воздух дрожит, рождая призрачные картины перед сухими воспаленными глазами. Что-то голубое и зеленое вдали. Мираж. Кэне страшно надеяться, но сердце вопреки разуму, стучит быстрее, и девушка ускоряет шаг. Нет, не кажется. Оазис! Настоящий… Она уже чувствует вкус воды на прилипшем к небу языке. Старается бежать, но песок не дает, хватая за ноги, мешая. Но ей все равно уже. Еще чуть- чуть и спасена. От зеленого островка веет прохладой, ласкающей облупленную кожу. И вот она уже может разглядеть родник, тоненькой струйкой бьющий под финиковой пальмой. Если бы в ней была хоть капля лишней жидкости, она бы сейчас заплакала. Но песок все сильнее тянет вглубь, и вот он доходит до середины икры, ползет к колену. Обжигающий, убивающий ее, затягивающий в свою раскаленную глубину. Кэна открывает рот в истошном крике, но звука нет. Невыразимый ужас поглощает ее. А песок уже достигает бедер, и ей не выбраться. Она падает на сухие кипящие песчинки, тянет руки к спасительной воде. Так близко. Обжигающий песок забивается между ног и толкается в нее, словно нежный любовник. Кэна прикрывает глаза, чувствуя опустошение. Нет сил бороться. Ей не выбраться уже. Песок в ней. Владеет ей. И внутри все горит. Хриплый стон срывается с губ, и она подается навстречу, принимая свою судьбу, подчиняясь.

Приоткрывает глаза и фокусирует взгляд на окне своей комнаты во дворце. Всего лишь сон, но жар между ног не уходит. Томные толчки, и спину обжигает тепло чужого тела. Снова прикрывает глаза, запрокидывая голову и подставляя шею для поцелуя.

— Доброе утро, — глухой шепот в ухо.

И легкая полуулыбка сама собой расцветает на ее губах. Рука Родэна ползет по животу к развилке между ног, гладит по бедру, сгибает одну ногу в колене, проникновения становятся глубже, пальцы наместника находят клитор. И Кэна выгибается, лежа на боку, помогая ему. Приоткрывает глаза и снова закрывает. Такая нега. Тело расслаблено, еще будто во сне. И эти неспешные толчки. Скребет пальцами по белым простыням, цепляясь. Это на грани что-то. Чувствует, как он гладит ее выгнутую спину, медленно ведет пальцем по позвонкам. Влажные звуки все громче. Между ног так мокро, что кажется, все бедра в ее соках. И Рэм убирает руку с клитора, заставляя ее жалобно всхлипнуть, и размазывает выступившую влагу по промежности. Надавливает пальцем на колечко ануса, отчего Кэна выгибается протестующе, заносит руку назад и упирается ему в живот, пытаясь отстраниться. Но слышит только " Тшшш" в ответ и сдается, поглощенная странным ощущением двигающегося члена в лоне и пальцев, растягивающих ее. Ее тихие стоны становятся хриплыми. Бедра дрожат, и слабость разливается ниже живота.

Родэн выходит из нее, выбивая еще один недовольный всхлип. И приставляет член к смыкающемуся анусу. Кэна замирает, ожидая неминуемой боли, пальцы заведённой назад руки впиваются ему в живот. Рэм надавливает, но боли нет. Лишь общий выдох на двоих срывается с губ. Родэн нежно целует ее лопатки, шею, затылок, медленно проталкиваясь вперед. Шепчет невразумительное что-то, но такое успокаивающее. И Кэна гладит его кудри, еще больше расслабляясь. Странное ощущение пронзает ее. Совсем не похоже на первый раз. Натяжение на грани, запретность происходящего, и в тоже время щемящее удовольствие, рожденное бесконечной податливостью. Вся нижняя часть тела немеет будто, и по ногам пробегают будоражащие мурашки. Толчки становятся все глубже. Она уже впускает его на всю длину, жалобно всхлипывая от каждого удара бедер о ягодицы. Пальцы Рэма возвращаются на клитор, ритмично поглаживают набухшую вершинку, и Кэна сгибается под прямым углом на кровати, сильнее подставляясь под таранящий член. Ее рот начинает беззвучно открываться как у рыбы, выброшенной на берег. Толчок, еще, и она выдыхает наконец, обмякая. Рэм быстро переворачивает ее на живот. С силой разводит ягодицы. Так, что ей кажется, разорвет ее сейчас. Делает десяток грубых толчков и тоже затихает, накрывая своим телом.

— Раздавишь, Родэн, — вяло возмущается Кэна и шипит, когда он прикусывает ее мочку, мстя за вредность. Рэм скатывается с нее, методично сминает подушку, устраиваясь поудобней. И как-то невыразимо сладко причмокивает, явно собираясь спать дальше. Кэна хмурится, приподнимаясь на локтях.

— А тебе никуда не надо, наместник? День на дворе, — вопросительно изгибает бровь, следя за уютно устроившимся Родэном.

— У меня выходной, — бормочет он и отворачивается.

— Правда? — Кэна встает и подхватывает валяющуюся на полу сорочку. Быстро накидывает ее на себя, — И что будешь делать?

— Ничего, — доносится до нее сонный хрипловатый голос, — Есть, спать и трахаться.

Кэна чуть не подпрыгивает от такой формулировки и невольно заливается густым румянцем. Все-таки привыкнуть к его манере выражаться наедине ей пока непросто.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я это все с тобой разделю, — интересуется осторожно, даже не зная, что именно хочет услышать в ответ.

— Ну есть наравне со мной точно не стоит, — хмыкает Рэм, — У меня такой аппетит. Тебя уже через неделю разнесет. А насчет всего остального…

Родэн поворачивается опять к ней, хитро сверкая серебристыми глазами.

— Других наложниц у меня нет.