Сколько стоит любовь - Слава Доронина

Тася

Сильный дождь нескончаемым потоком шел уже второй день. После него обязательно выглянет солнце и распустятся листья на деревьях, что до последнего сопротивлялись теплу, и наступит настоящая весна… Она всегда ассоциировалась у меня с яркими зелеными красками природы и цветением абрикосов. У нас во дворе росло так много этих деревьев, что от ароматов и наличия белого цвета кружилась голова, а после того, как цветки осыпались на землю, казалось, что снова выпал снег — все было усеяно воздушным покрывалом из ваты, которая разлеталась в стороны от легкого дуновения ветерка.

После рабочей смены в кафе «Престиж» я не сразу отправлялась домой. Садилась в наш старенький автомобиль, который остался мне от отца, и ехала в любимое место за городом. В начале мая местная речка сильно выходила из берегов, а спустя две недели налетало жуткое комарье. Пока ни того, ни другого не случилось, я пользовалась моментом и не упускала возможности побыть немного в одиночестве и тишине. После рабочей колготы и всех картинок, что приходилось ежедневно лицезреть, желание перезагрузить нервную систему и стереть из памяти хмельные образы посетителей, было весьма велико. Я сидела какое-то время в машине, опустив стекло вниз, смотрела в темноту, прислушиваясь к монотонному стуку капель дождя о лобовое стекло и настраивалась на возвращение домой. Последние два месяца я возвращалась в него с неохотой. Вместе с наступлением тепла в нашу семью пришла печальная новость: подтвердился неутешительный диагноз у младшей сестры, и теперь ей требовалась операция. Ещё зимой она переболела гриппом, и хрупкий маленький организм не выдержал такой нагрузки, точнее, крохотное сердечко.

Два с лишним месяца мы с матерью собирали деньги на операцию, чтобы восстановить здоровье Лизы. Выставили дом на продажу, бросили клич среди друзей и родственников. Мать ходила по чиновничьим кабинетам, но везде получала отписки «Нет денег, средств не заложено», обращались в благотворительные фонды… Но время шло, а врачи говорили, что оно в нашем случае уже на вес золота. Последний месяц я больше не вникала в диагнозы и не смотрела в анализы Лизы. Хотя поначалу пробовала читать обо всем в интернете, зависала на различных форумах, искала всевозможную информацию и врачей. Последние, кстати, говорили, что Лиза изначально родилась с патологией сердца, а сильный грипп, каким она переболела зимой, крайне усугубил ситуацию. Болезнь спровоцировала осложнение, и, когда девочка начала падать в обмороки и страдать одышкой, мы заподозрили неладное и обратились к врачам. Плановые осмотры у специалистов с самого рождения ничего не показывали, и после перенесенной болезни и кучи обследований эта новость, что у Лизы порок сердца, стала для меня и матери сильным шоком.

Столько безразличия, сколько я встретила в местной поликлинике, я не встречала ещё нигде. Пока лично сама не столкнешься с такой бедой, не узнаешь, что в жизни есть обратная сторона, которая состояла из каждодневного страха, боли и глубокого отчаяния за жизнь небезразличного тебе маленького существа, понимания, что бессилен и не можешь ничем помочь, а твоя жизнь, иной раз, зависит от толщины кошелька и наличия в нем денежных купюр.

Отец умер пять лет назад. Попал в аварию, но чудом выкарабкался, мать все время тогда говорила, что он в рубашке родился. А спустя какое-то время после той трагедии на дороге он начал угасать на глазах, а в один из дней упал дома в прихожей. Больше в себя он не пришёл, впал в кому. В затылочной части головы на месте удара, когда он попал в ту страшную аварию, но выжил, образовалась гематома, а врачи попросту не доглядели. В итоге опухоль росла и в один из дней перекрыла все сосуды в его голове. В коме он пробыл ровно две недели, мать все надеялась, что он придет в себя, и в случае, если бы это произошло, областная больница дала согласие его прооперировать и спасти… Но пока он находился в коме, никто из врачей не решался на его транспортировку. Спустя две недели его не стало, и мы остались одни. Мне тогда исполнилось пятнадцать, а Лиза совсем недавно родилась. До сих пор помню ужасные крики матери, что разносились по этажу, где находился реанимационный блок, когда ей сказали, что его сердце остановилось. Она все время корила себя, что не настояла на транспортировке в областную больницу и не дала отцу шанс.

После его смерти наша жизнь сильно изменилась. Я решила не идти в одиннадцатый класс, потому что у нашей семьи не было денег на дальнейшее обучение и институт, а бюджетное место я бы не вытянула. Не могла так рисковать, зная, что количество мест ограничено, а я могла остаться не у дел. Подумав, забрала документы из школы, получила аттестат об окончании девятого класса и пошла в колледж на бюджет, выбрав самую простую профессию строителя. Нашла подработку и решила, что таким образом от меня будет куда больше прока, пока не достигну совершеннолетия и немного не поднимусь на ноги. Да и матери необходимо было помогать хоть какой-то копейкой или просто приглядеть за Лизой.

В свободное от учебы время я работала в магазине: раскладывала и сортировала товар, заменяла продавцов, когда те уходили в отпуска. А несколько месяцев назад мне повезло еще и устроиться уборщицей в местный ресторан. Ильнур, хозяин этой с виду презентабельной забегаловки, как узнал, что у нас в семье случилась беда с маленькой Лизой, доверил мне полставки официантки к имеющейся должности уборщицы. Деньги небольшие, но на безрыбье, как говорится… Работала по графику, и на жалобы и сетования, какая сложная жизнь, не оставалось ни сил, ни времени. Последние три месяца я пахала, как проклятая и, каждый вечер наблюдая за пьяными парочками и обеспеченными мужчинами и женщинами города, понимала, что не переваривала тех на дух. Мечтала поскорее закончить колледж и уехать в большой город. Я хорошо рисовала и иногда подрабатывала этим увлечением. Вела страничку в соцсетях, просила некоторых известных блогеров разместить рекламу, рисуя для них что-то бесплатно. Имела небольшой доход, но даже этих крох не хватало, чтобы покрыть затраты на операцию сестре. Цена вопроса была для нас с матерью неподъемная. Мы копили деньги, затянули пояса, но денег по-прежнему не хватало. Я видела, в каком отчаянии порой находилась мама, как плакала по ночам на кухне. Приезжала с ночной смены из ресторана, видела ее красные глаза и пуще прежнего в такие моменты мечтала о машине времени. Чтобы оказаться сразу в том времени, когда все несчастья останутся позади, а на лицах матери и сестры снова будут блистать улыбки. И я верила, что такой день настанет. А как иначе жить без веры в этой беспросветной тьме, что вдруг окутала нас после зимних холодов?

Смена выдалась тяжёлая. Ильнур на ломаном русском и с чудовищным акцентом раздавал указания и ждал на днях каких-то гостей из Москвы. Закрыл ресторан на час позже обычного и еще примерно столько же всех нас «строил». Прикупил новую униформу для персонала и заставил всех переодеться, чтобы лично проверить, как все будет смотреться. Наверное, специально выстроил нас в шеренгу, чтобы среди девчонок рассмотреть самых доступных и охочих кандидатов, кто за лишнюю тысячу подляжет под «дорогого» гостя, который в его ресторане был чуть ли не каждый второй. И как только земля носила таких расчетливых негодяев? Благо меня он никогда в расчет и не брал. Кому нужна неказистая серая мышка, у которой глаза не горели от слова «богатый недоносок»? Частыми гостями в вип-ложе «Престижа» были прокурор и глава администрации нашего небольшого города, крутые предприниматели и другие богатые сливки нищенского Мухосранска. Все эти люди мнили себя властителями и думали, что имели какую-то ценность и значимость, но, так оно, возможно, и было на самом деле, пока они все состояли в одной упряжке и лебезили друг перед другом. Именно в этом месте я поняла, что рука моет руку, и деньги идут к деньгам. И Бог с этими лицемерами, такое было везде сплошь и рядом, больше возмущало другое: девочки, с которыми я работала в одной команде, мечтали о крохах внимания этих людей, как в омут с головой, бросались в короткие интрижки за деньги и раздвигали свои ноги, если их манили пальцами. И только хороший заработок и чаевые сдерживали меня, чтобы уйти из ресторана Ильнура. Будь моя воля, давно бы плюнула ему в лицо. Потому как предложения интимного характера от Ильнура не поступали, но вот от "дорогих" гостей ресторана — с завидной периодичностью. Причем Ильнур и сам не гнушался и прибегал к услугам продажной любви, особенно часто с Лилей или Мариной. Но тех, кажется, подобные варианты заработка вполне устраивали. Местный сутенер блядского разлива. По другому и не скажешь. А мне, в отличие от девчонок, была отвратительна одна только мысль, чтобы подлечь под кого-то пьяного и богатого ради минутного триумфа в глазах подонка во время оргазма. Да, в мои девятнадцать я повидала такого, что переживать все это на себе не имело никакого смысла. Видела уже пару абортов одной из «коллег», у второй изуродованное лицо, когда жена влиятельного блядуна поймала его с поличным, и, наверное, таких опусов было не мало. Я лишь задавалась одним единственным вопросом, неужто красные купюры с тремя нулями стоили этого всего? Да, ради Лизы, возможно, я бы решилась на подобный шаг, но добровольно и по своему желанию, как это делало большинство, в погоне за удачей и шансом на роскошную жизни — никогда!