Её несносный студент - Виктория Победа Страница 29

Егор

— Ты такая красивая, пиздец просто, Ксюш.

Смотрю в ее подернутые дымкой глаза и кайфую. Она молчит, только губы нервно кусает и смотрит на меня так, что меня на части рвет, и как бы ни старалась она, как бы ни хотела скрыть очевидное, ее реакция на мои прикосновения лучше всяких слов отражает истинное ко мне отношение. Она меня хочет, также как и я ее, может, не признаётся самой себе, противится, потому что в ее слишком правильной голове все это неправильно, но хочет.

— Красивая, — повторяю.

Ладонью поглаживаю оголенную часть ее бедра, приятно черт возьми. Александровна моя, такая нежная, мягкая, и пахнет так одуряюще, что я без всякого преувеличения готов ее сожрать просто. Меня же клинит на ней конкретно так и тот факт, что эта зараза правильная меня ревнует, просто башню сносит.

Продолжаю гладить свою малышку, нежно, осторожно, не напирая, усыпляя внимание, стягиваю с маленьких, до безобразия красивых ступней, туфли. Она позволяет, напрягается немного, но позволяет, а сдержаться не в состоянии просто, закидываю ногу на свое плечо и покрываю ее поцелуями, двигаясь выше.

— Егор, подожди.

Ну вот, зачем ты только очнулась? Усмехаюсь, не позволяю ей даже двинуться, языком провожу по оголенной, внутренней части бедра. И собираюсь уже продолжить, окончательно развратить свою Александровну, когда в кармане начинает вибрировать телефон. Мне даже смотреть на экране не нужно, чтобы понять, кто решил сорвать мне столь приятный вечер.

Вздыхаю, отпускаю Ксюшу и поднимаюсь на ноги, знаю, что, если не отвечу, он не отстанет. Ксюшу звонок отрезвляет окончательно, нервно дернув головой, она поправляет платье, и тянется к туфлям. Смешная. Кто ж тебя отпустит, малышка? Одной рукой хватаю ее за талию и прижимаю к себе, другой вытаскиваю из кармана телефон и подмигнув Александровне, отвечаю на звонок.

— Да, пап.

— Ты где?

— В Караганде, — бесит.

— Не хами.

— Я занят, пап.

— Я уже понял, чем ты там занят, Егор, лучше по-хорошему оставь свое занятие и вернись в ресторан.

— Уже разбежался. Свой долг перед журналистами я выполнил.

— Егор.

— Все, пап, с Островскими пообщайся, я там не нужен.

Сбрасываю звонок и отключаю нахрен телефон. Пусть хоть на говно изойдет, а я занят.

— Так на чем мы остановились?

Улыбаюсь, переключая внимание на Ксюшу. Правда, стоит наткнуться на испуганный взгляд Александровны, на полные страха глаза, как улыбка тотчас же сползает с лица. Всматриваюсь в красивые черты, чувствую, как Ксюша все сильнее напрягается, как дышит часто, словно воздуха не хватает и, кажется, даже слышу усиленное биение сердца. И, если две минуты назад я бы списал это на возбуждение, то сейчас это однозначно не та реакция.

— Ты чего, Ксюш? — касаюсь губами ее виска, а она ладонями в мою грудь упирается, оттолкнуть пытается.

— Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно домой, а тебе стоит вернуться в ресторан.

Дрожь в ее голосе окончательно выбивает меня из колеи.

— Ксюш, какая муха тебя укусила?

— Никто меня не кусал, — уже увереннее, с раздражением даже. — Хватит, это вообще была плохая идея с самого начала, мне не нужно было приходить, я не знала, что… — у меня, отчего-то, складывается впечатление, что говорит она сейчас отнюдь не со мной. — Не ссорься с родителями, Егор, возвращайся в ресторан.

Говорит вроде уверенно, я и бы даже поверил, если бы не чувствовал, не понимал, что не хочет она подобного развития событий, иначе не стояла бы в моих объятиях, не отводила взгляд, не дрожала бы в моих руках.