Идол - Наталья Шагаева Страница 28

— Откуда столько информации? — язвительно усмехаюсь.

— Места надо знать.

— Я не хочу есть. Что тебе от меня нужно? Продолжение вчерашнего вечера не будет, я была пьяна и не понимала, что творю. Ты и я — это большая ошибка. Не трать свое время, а то опять придется отделываться сообщениями… — не договариваю, кусая губы, и отпиваю кофе, пытаясь запить подступающий ком.

— Какими сообщениями? — в его голосе почти правдоподобное недоумение.

— А как ты хотел? Думал, после всего мы будем спокойно трахаться? И сделаем вид, что прошлого не было?! — повышаю тон, потому что мою пустоту опять заполняют эмоции: злость, ненависть, горечь и жалость к себе. Отворачиваюсь к окну и смотрю на снег, пытаясь успокоиться. Богдан несколько минут молчит, видимо, потому что нечего сказать. — Давай вычеркнем друг друга из наших жизней. Если у тебя получается цинично делать вид, что все в норме, то у меня нет! — Мне опять нечем дышать, я пытаюсь задушить мою внутреннюю дурочку, которая уже рыдает где-то глубоко внутри меня.

— Алиса, — тяжело выдыхает он. Никогда не поверю, что он вообще что-то чувствует, кроме похоти, поэтому мне смешно от его тяжелых вздохов. И я усмехаюсь, рисуя узоры на запотевшем стекле машины. — Я все понимаю. Наша первая встреча обернулась для тебя травмой. Но давай судить здраво. Я знать не знал, кто ты такая. Маленькая влюбленная фанатка, каких сотни. Тебя никто не принуждал и не насиловал. Ты сама села в машину, добровольно приехала в клуб и отвечала мне взаимностью. Так?!

— Ну, допустим, — отвечаю я и зажмуриваю глаза.

Мне совсем не хочется возвращаться в тот день, но, видимо, чтобы изжить из себя этого человека, нужно резать наживую, и я терплю.

— За кого я тебя должен был принять? — вопрос риторический, Богдан не ждёт ответа. — И ты должна была предупредить, что невинна. А когда я это понял, то мне сорвало крышу, и я не смог остановиться. Да, я повел себя как мудак — согласен, учитывая, что я значил для тебя гораздо больше. Но тогда я не мог по-другому или не хотел… не знаю. Я часто вспоминал тебя, твои глаза, и что-то теплое разливалось внутри. А потом увидел тебя в клубе — и переклинило. Сам не пойму, что со мной, но меня безумно к тебе тянет. Давай забудем прошлое и попробуем… — замолкает, усмехается сам себе. — Пойми, вот это все несвойственно для меня. Давай, я попробую загладить вину и оставить о себе хорошие впечатления?

Наверное, у меня начинается истерика. Мне хочется плакать навзрыд, но и смеяться во весь голос сквозь выступающие слезы. Становится невыносимо больно, как год назад, и так горько, что мне кажется, я чувствую на губах вкус полыни. Я же горела для него, я на все была готова, поэтому и села в машину и все позволила, терпела боль только ради того, чтобы прикоснуться к своему Идолу. А он не мог по-другому… Наверное, это все неважно, и Богдан прав — я сама виновата. Но маленькая девочка, снящаяся мне по ночам, не даёт спокойно жить, напоминает о грехах.

— У тебя все так просто! — уже сквозь слезы кричу я и откидываю голову на спинку сиденья, сжимая в руках стаканчик. Закрываю глаза, чтобы он не видел моих жалких слез. — Если ты можешь спокойно вычеркнуть из прошлого ребенка, которого я убила, то я нет! В моей голове он существует — эта маленькая сероглазая девочка, и она постоянно плачет.

Из-под прикрытых век всё-таки скатываются слезы, я забываю, что у меня в руках бумажный стаканчик, и сильно его сжимаю, проливая остывший кофе себе на колени….