Украденная у дракона - Олеся Рияко Страница 25

Все дни в пути до дворца Амделл пил практически не останавливаясь. Не заявляйся они в каждую худо-бедно приличную таверну в попутных городках, налегке достигли бы столицы к исходу третьего дня. Но принцу, пусть он даже и не отдавал себе в том отчет, было не по себе от грядущей встречи с отцом, и он всячески пытался отдалить этот момент.

Коннор, пытавшийся поначалу повлиять на брата, в конце концов смирился с положением дел и только следил за его увеселениями с усталостью и отвращением во взгляде. А что еще ему оставалось?

По мнению Амделла, да и всего двора, этот представитель рода великих Драконов был бездарностью… податливый, беспрекословно слушающий отца и старшего брата, он никак не годился в монархи, хоть и стоял на ступень выше на лестнице престолонаследия. Пожалуй, Амделл в глубине души был даже рад, что не он, а Ниалл должен был занять трон после ухода отца в Вечные Пустоши! Окажись Коннор у власти, его бы живо подмяли под себя ушлые лорды.

Поняв это еще в подростковом возрасте, Амделл перестал воспринимать среднего брата, как силу и никогда не отказывал себе в том, чтобы ткнуть бедолагу лицом в его слабости, а тот по обыкновению лишь молчал в ответ, чем вызывал к себе еще больше презрения. Слово Богам! Если бы в двенадцать у того не начал расти драконий гребень, его бы и вовсе можно было принять за подкидыша, так мало в нем было от драконьей сути.

Принцы в сопровождении королевских гвардейцев уже выехали на Золотой тракт, напрямую ведший к столице, когда Амделла в очередной раз понесло наведаться к винному погребу и доступным девицам. Там-то их и настигли новости, от которых все… буквально все перевернулось с ног на голову.

Принц Ниалл со всем семейством погиб при большом пожаре в южном крыле дворца. Том самом, которое когда-то было отведено их королеве матери.

Должно быть, в пути наследники разминулись с вестником, потому столь важные новости дошли до них с таким опозданием. Тогда же, когда те точно зараза уже стали разлетаться по всему королевству, передаваясь даже не знатью, а чернью из уст в уста.

Сложно описать что в тот момент произошло в душе Амделла. Безусловно, он соперничал с братом, завидовал ему… но желать смерти? Нет. Все же в Ниалле, как и в нем самом, текла кровь их матери, а она бы не одобрила такого, ведь бесконечно любила всех своих сыновей. То ли дело отец… уж если бы Золотой Дракон умер, не достигнув перерождения и вечной жизни в истинном обличии, тогда Амделл закатил бы пир еще там, в таверне!

Но, позабыв похмелье и сон, он будто бы преобразился. День и ночь гнал лошадь так, что та едва не подохла прямо под ним, когда с рассветом на горизонте замаячили башни и стены белого дворца.

Приспущенные флаги и штандарты, пустые коридоры, где, помимо королевской стражи, облаченной в белое и золотое, время от времени мелькали фигуры придворных, сплошь одетых в траур… и жуткий запах гари, казалось, впитавшийся в каждый камень в стенах этого места.

Как поведал принцам секретарь его величества, встретивший их на ступенях парадной лестницы, пожар случился на следующий же день после скандальной свадьбы Амделла, при том в отличии от жены и детей, Ниалл был еще жив, когда его нашли под завалами и умер лишь к исходу минувшей ночи от полученных ожогов.

Двенадцать лекарей боролись за жизнь наследника, но, к несчастью, Драконы смертны и уязвимы, как и обычные люди, пока к финалу своего человеческого века не примут истинный облик. Ниалл был слишком молод для того чтобы не бояться огня, что уж говорить о его детях.

После смерти сына, король Акбет выгнал всех слуг из своих покоев и повелел оставить его с телом отпрыска наедине — с тех пор никто не осмелился преступить порог королевской опочевальни. Только мог ли такой запрет остановить Амделла? Ни стража, ни Коннор, как бы тот не пытался, не смогли удержать младшего принца — угрозами, бранью и силой, но мужчина настоял на своем и не вошел, а буквально ворвался в спальню отца.