Идол - Наталья Шагаева Страница 24

В тот день после боя мы, как всегда, по традиции рванули в клуб. Только в этот раз я настоял на «Зазеркалье». Но Алисы там не оказалось, а вот Герман подъехал поздравить меня лично. Он долго уверял, что никаких отношений у него с такой молодой девочкой никогда не будет. И вообще он так проверяет сотрудников на вшивость. Я знаю, что Герман очень проницательный и не станет работать с кем попало — ему нужна какая-то связь. Но что-то раньше на младший персонал это не распространялось. Я чувствовал, что что-то здесь не так, такое поведение не характерно для Германа. Почему бы ему просто не признаться, что запал на девочку и хочет ее приручить, зайти издалека, прикинувшись другом? Не вижу смысла мне лгать. Нет, ревность во мне до сих пор бушует, но я люблю реальный бой, а не с тенью.

— Ну, пошли за стол, — тянет меня сестрёнка, и я подчиняюсь.

Девочки начинают хихикать, мальчики напрягаются. Но мое внимание приковано только к Алисе и парню, с которым она продолжает шептаться. И даже когда я намеренно сажусь напротив, все равно делает вид, что меня нет. Это раздражает, но будоражит, вызывая азарт. Ты реагируешь на меня девочка. Хочется поиграть? Так я давно в игре, а ты явный новичок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надежда, ты уже большая девочка, поэтому… — поздравляю сестру, и в этот момент, когда все замолкают, моя синеглазая девочка, наконец, обращает на меня внимание.

Она крутит в руках бокал и прикусывает пальчик. Прям сама невинность, но глазки азартно блестят. Ну нет, кукла, сейчас ты моих эмоций не получишь, можешь не стараться! Выпиваю бокал шампанского и выхожу из-за стола. Ощущаю ее взгляд в спину, но не оборачиваюсь. В гостиной снова звенит гул голосов, а я иду в кухню к маме. Она кормит меня, и мы беседуем о насущных делах.

— Если не сильно занят, останься, пожалуйста, до вечера, пока отец на работе, я одна не могу их контролировать. Мальчишки вроде хорошие, но все же, — просит меня мама, наливая мне чаю. Да я и не собирался никуда уезжать. Киваю маме, предвкушая.

* * *

Через пару часов посиделки за столом переходят в танцы и вольное общение. Они приглушают свет и шушукаются по углам. Девочки постоянно бегают в туалет, мальчики — подышать воздухом и, видимо, обсудить девочек. Забавно, когда мне было девятнадцать, я вел себя так же, за исключением того, что уже тренировался в США.

Заглядываю в гостиную, останавливаясь в дверном проеме. Надя танцует с подругами, возле нее все вьется худощавый парень. Но ничего критичного. А вот Алиса сидит на диване с парнем, который явно к ней неровно дышит. Она закинула ногу на ногу, и платье красиво струится по полу. Замечает меня и прекращает улыбаться. Куколка думает, что все смотрится естественно, а мне видно, что она играет специально для меня. И я с удовольствием смотрю. Алиса что-то шепчет парню, который, как преданный пёс тут же подает ей тарелку с фруктовой нарезкой. Она старается на меня не смотреть, но выходит плохо, а я и не скрываю своего интереса и съедаю все, что она мне скармливает. Куколка берет ломтик апельсина и закидывает его в рот, облизывая губки и пальчики. Браво, это было красиво, возбуждает в сочетании с невинными глазками. Хочу ее! Хочу в этом платье. Хочу агрессивно разорвать верх, оголяя грудь, и задрать широкую юбку. Меня немного ведет от волны возбуждения. Алиса делает вид, что ей жарко, машет на себя ладонью и проводит пальчиком по шее, немного откидывая голову, и я тоже это съедаю. Вкусно. Но дело в том, что возбуждает она не только меня, но и парня рядом, который сглатывает от ее действий, но, надо отдать должное, держит дистанцию. Синеглазая девочка любит держать возле себя влюбленных мальчиков на коротком поводке?

В какой-то момент я ловлю ее взгляд и не отпускаю, девочка немного пьяна, сил сопротивляться нет. Она смотри мне в глаза и медленно опускает голову на плечо парня. Он воодушевлённо закидывает одну руку на спинку дивана позади Алисы, а вторую опускает ей на колено. Моя ревность усиливается, дыхание учащается, пульс уже стучит в ушах, но мы смотрим друг другу в глаза. Плохо ты знаешь мужчин, моя синеглазая девочка, мальчик, которого ты используешь, может пострадать, если мне сорвет крышу. Нам нужны жертвы?

В комнате меняется музыка на более медленную, Алиса прикрывает глаза, разрывая наш контакт. Она беззвучно повторяет слова грустной песни о любви, а парень наглеет, воспринимая нашу игру за призыв к действию. Он прикасается к ее волосам, поглаживает, наклоняется, вдыхая их запах. И кого мне в данный момент убивать? Его за вольность? Или тебя за провокацию?

Вдыхаю через нос и выхожу в коридор, иду в кухню и выпиваю стакан холодной воды. Не помню вообще, когда меня так накрывало. Какое-то дикое животное желание забрать то, что принадлежит мне. Меня отвлекает телефонный звонок от тренера. У нас новое расписание тренировок. Пока разговариваю, вижу, как в коридоре мелькает ее синее платье. Заканчиваю беседу и выхожу на улицу. Алиса стоит на крыльце в одном платье и тоже с кем-то говорит.

— Да, пап, я с Адамом. Нет, у меня все хорошо. Да, я поняла, — она не видит меня в сумерках. Подхожу вплотную, обхватываю стройную талию и показательно глубоко вдыхаю ее нежный запах. Моя синеглазая девочка замирает, но продолжает разговаривать с отцом. Веду ладонью по ее талии, плавно переходя на живот. — Да, пап, я поняла.

Скидывает звонок, пытается дёрнуться, но я сильнее стискиваю ее талию и перехватываю рукой тонкую шею, чувствуя, как сильно бьётся ее пульс.

— А ты у нас папина дочка? — усмехаюсь ей в ухо. Молчит, начиная глубоко дышать. Опять податливая и покорная, но я помню нашу последнюю встречу, поэтому держу ее спиной к себе и фиксирую шею.

— Отпусти! — шипит, как кошка, и я сильнее вжимаюсь пахом в упругую попку.

— А разве ты не этого хотела, когда провоцировала меня?

— Ты слишком самоуверен!

Возмущается, но начинает дрожать в моих руках, и что-то мне подсказывает — не от холода. Наклоняюсь, вдыхаю запах ее волос, прикрываю глаза и окунаюсь в блаженство. Хочется обладать ей полностью, ласкать и быть грубым. Хочется всего и сразу. А учитывая, что я сексуально голоден, мне плевать, что в доме мама, сестра и ещё куча народу.

— Ты кое-что мне должна, детка, — шепчу ей в ушко.

— Я ничего тебе не должна! — зло произносит она и цепляется за мою руку, сжимающую шею. Вонзает в кожу ноготки, но мне плевать. Меня заводит боль.