Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева Страница 17

Сказать то, что думаю, я могла, но вот монстр тут же обрушивал на меня наказание за каждое своеволие, подминая мою волю, ломая малейшие попытки приручить его, отвечая яростно и беспощадно, будто мстил мне за что-то очень личное, будто вытравливал из меня последние ростки к свободе. Вот и сейчас он вжал меня в своё каменное тело так, что дыхание прервалось. Ощутив руку Макса у себя внизу, я вздрогнула и попыталась высвободиться. Куда там? Монстр лишь сильнее надавил пальцами, раскрыва складочки, сминая их в жестокой ласке.

— Нет, — взмолилась я, — не надо! Не здесь…

Моя хитрость не удалась, увы. Да, надевая бельё ценой с тремя нулями, я бросала вызов монстру, но лишь раздразнила зверя. Разумеется, он не стал его рвать! Но и препятствием оно не стало. Макс легко отодвинул трусики в сторону, чтобы не мешали, и я снова была перед ним беззащитной.

— Вдруг кто-то войдет, — пыталась воззвать я к совести монстра.

Но не это было самым ужасом, а звуки, которые я вдруг услышала: влажные, бесстыдные, они предательски выдавали реакцию моего тела на его жестокую ласку. Как у него это получалось, я не знаю! Почему меня не тошнило от него, почему не отворачивало?! Я должна его ненавидеть, а я горю под его опытными руками.

Когда пальцы монстра, беспощадно терзающие мои мгновенно ставшие влажными лепестки, коснулись набухшего пульсирующего бугорка, я ощутила, как тягуче-сладкая истома растёт внизу живота, грозя накрыть меня с головой так же стремительно и неотступно, как было в доме олигарха, разорвать мир на миллиарды атомов удовольствия, пропустить по оголённым, будто проводам, нервам токи обессиливающего наслаждения.

— Пожалуйста, остановись, — содрогаясь всем телом, прошептала я.

Трудно было признаться себе, но я желала продолжения, жаждала мучительных дразнящих прикосновений привлекательного и беспощадного монстра и таяла от предвкушения близкой разрядки, но, казалось, я уже слышу его смех. Ведь для Макса моё обжигающе стыдное возбуждение не секрет, и монстр не откажет себе в удовольствии указать мне на это. Снова прошепчет, что я теку для него… Второй раз я этого не вынесу. Надо остановить его, прекратить это сладкое безумие. Я вскинула голову и столкнулась взглядом с платиновыми глазами Макса. Не желая видеть в них привычную унизительную усмешку, подалась вперёд и приникла ртом к его губам. Макс замер на миг, и тогда я укусила его до крови за нижнюю губу.

Он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, а когда плафоны над головой зазвенели, Макс нагнулся, не сильно толкнулся пальцами в меня, слегка помассировал вход, до ярких колючих подступающих колючек, и, резко отстранившись, довольно прошептал:

— Ты будешь умолять сделать это. Даю тебе слово, русская шлюшка.

И, освободив меня, быстро покинул кабинку.

— У тебя три минуты, чтобы сесть в машину, — прозвучал, будто вдалеке, его холодный голос.

Я свела колени и, дрожа от разочарования и одновременно облегчения, обхватила себя руками.

Я этого не вынесу.

Переоценила свои силы, мои бастионы уже рушились песочными замками под взглядом монстра, я рассыпалась в его руках. Бездушной куклой на месяц, как хотелось, оставаться не получалось. Прошло всего ничего времени, а я уже ужасаюсь, что жестокие слова Макса могу стать правдой. Он легко, будто играючи, ломал мою волю, превращал в то, что хотел видеть — в русскую шлюшку.

Горько усмехнулась: истинный американец! Наглый, самоуверенный и думает, что весь мир у его ног. А в России живут лишь шлюхи, готовые на всё ради денег. И что бы я ни говорила, как бы не сопротивлялась, он не изменит своего мнения. Я медленно поправила бельё и, вскинув голову, посмотрела в зеркало. Отражение живописно обрисовало и алые от стыда и возбуждения щёки, и яркий блеск глаз, и капельку чужой крови на губах.

На миг меня накрыло удушающей волной бешенства. Мне надоело дрожать. Хочет видеть во мне шлюху? Будет ему русская шлюха! Я выпью его крови столько, сколько смогу, изображу такую стерву, что он ещё удивится, сыграю так, что монстр ещё пожалеет, что купил меня.

Я выскочила из примерочной и крикнула:

— Валери!

Женщина прибежала мгновенно, будто ждала за дверью. Она протянула мне то самое платье, что приказал выбрать Макс. Я зло проговорила:

— Нет! Это в мусор! Выберите самые дорогие и вульгарные наряды, которые только можно купить в вашем салоне. Прошу вас, я действительно должна быть яркой, как попугай. Уверена, вы знаете, как одеваются в Лас-Вегасе русские шлю… девушки, которые сопровождают богатых мужчин. Мне нужно тридцать нарядов… Нет! Шестьдесят! Чтобы я могла надеть один и выбросить. Макс платит.

Я посмотрела на платье, которое женщина хотела мне предложить, и покачала головой:

— И принесите мне красное, в пайетках или со стеклярусом. Покороче, с глубоким вырезом, а лучше корсетом, без плечевых швов.

— Я, всё же, рекомендую вам примерить это…

— Вы хотите заработать или нет? — приблизилась я к Валери. Сейчас, когда во мне всё бушевало, и сердце обливалось кровью от мысли, на что я решилась, ей лучше было бы мне не возражать: — Или мне сказать Максу, чтобы поискал другой салон одежды? — Женщина переменилась в лице, и я жёстко припечатала: — Есть у вас что-то, в чём я буду смотреться, как самая дешёвая ёлочная игрушка?