Эммануэль. Римские каникулы - Эммануэль Арсан Страница 16

– Простите? – переспрашивает Эммануэль, делая вид, что не поняла.

– Я сообщила нашему другу о вашей реакции перед картиной Фонтана: переложить ваши губы на холст!

Репортер в восхищении поспешно записывает ответ. Другой вопрос:

– Что вы будете делать в эти выходные, мадам?

– Она будет нашей гостьей, естественно, – вступает в разговор дама, увешанная ювелирными изделиями. – Напишите, что она будет у князя Кортезе, в его замке Альбано, по случаю его дня рождения.

– Было бы слишком смело просить персональное приглашение? – спрашивает репортер.

– Боюсь, что так. Вы знаете, мой муж не слишком жалует прессу и ее заявления по поводу его личной жизни.

– Могу ли я, по крайней мере, рассчитывать на программу праздника? Имена гостей, меню?

– Я позабочусь об этом, – вмешивается Сильвана. – Интервью закончено.

– Еще несколько вопросов…

– Нет. Я предложила вам этот эксклюзив, но не требуйте от меня слишком многого.

Журналист неохотно пожимает руку Эммануэль и салютует Сильване, а та в ответ, прощаясь, махнула ему рукой.

* * *

«Фиат уно турбо» мчится по автостраде. Эммануэль впервые управляет маленькой машиной. Она забавляется тем, что обгоняет других, по-спортивному вписываясь в виражи. Сильвана охотно предоставила ей руль.

Включено радио. Какой-то певец выдает свои рулады совсем не в итальянском стиле.

– Кто это? – заинтригованно спрашивает Эммануэль.

– Дзуккеро Форначари – наш… местный Брюс Спрингстин. Вы теперь поймете один из его хитов: Overdosi d’amore [12]. Нужно ли переводить?

– Не стоит. Какое хорошее название!

Эммануэль вдавливает педаль акселератора, но Сильвана пытается утихомирить ее:

– Мы должны прибыть в замок на ужин, а не к моменту, когда только начнут накрывать на стол.

– Неужели мы действительно обязаны быть там? Эта княгиня не вызывает никакой симпатии.

– Мне тоже так кажется. Кроме того, Марсия ненавидит всех остальных женщин. Я оставляю вас за рулем еще пару километров до выхода с автострады.

– Вы боитесь?

– Вовсе нет. Но маршрут следования слишком сложен: вы заблудитесь среди всех этих перекрестков.

В принципе, решение Сильваны устраивает Эммануэль. Но она в этом, конечно же, и не думает признаваться. Вот уже более часа она сидит за рулем, и у нее болят запястья. Краем глаза она видит высокую гору, возвышающуюся на горизонте позади линии леса. Она неловко тормозит. Сильвану, брошенную от резкого торможения вперед, удерживает ремень безопасности, но листы бумаги, лежавшие у нее на коленях, слетают вниз.

– С меня хватит. Я хочу любоваться пейзажем.

Эммануэль выходит из автомобиля и потягивается. Сильвана делает то же самое. Она закуривает сигарету, созерцая высокую гору и густой лес. Воздух божественный, а тишину едва нарушает далекий шум двигателя. Эммануэль обнимает Сильвану за плечи.

– Прошлой ночью я занималась любовью, – шепчет она ей на ухо.

– Я знаю.

Голос Сильваны бесстрастен.

– Только не рассказывайте мне ничего. В противном случае, вместо того чтобы наслаждаться с вами, я убью вас.

– Почему вы не спросили меня об этом?

– Почему вы не подождали меня? – говорит в ответ Сильвана.

Она высвобождается из объятий и поворачивается, чтобы посмотреть Эммануэль в глаза.

– Я никогда не стала бы вас просить, но я буду ждать вас вечно.

– Но вот же я, – просто говорит Эммануэль, притягивая ее к себе.

Два настойчивых автомобильных гудка заставляют их отстраниться друг от друга. Грузовик замедляет ход и останавливается в нескольких метрах от них.

– Садитесь! – кричит Сильвана, прыгая за руль.

Едва Эммануэль захлопывает дверь, автомобиль резко трогается с места. Из полуприцепа вышли двое мужчин в джинсах и кожаных куртках, потные и насмешливые. Они пытаются остановить «Фиат Уно», бросившись на середину дороги. Сильвана, сморщив лоб, давит на газ, заставляя их отпрыгнуть в сторону. Вслед маленькому автомобилю сыплются оскорбления. В зеркале заднего вида Эммануэль видит, как мужчины вновь садятся в свой грузовик и бросаются в погоню. Сильвана давит на газ. Знаки, указывающие на окончание автострады, уже близко. Сильвана заранее приготовила деньги и билет, и она без промедления опускает их в кассовый аппарат. И через несколько секунд они уже оказываются на пыльной белой дороге.

Они достигают перекрестка, за которым, слева, открываются огромные ворота, увенчанные массивной короной.

– Секундочку… – просит Эммануэль. – Это с моим мужем вы связывались прошлой ночью?

– Я не знаю. Кто-то послал сообщение по минителю [13]моему корреспонденту в Париже, а тот переслал мне его по факсу.

– Там не было ничего личного для меня?

– Ни слова… Хотя, вот что: ждать дальнейших указаний.

– Если бы вы, по крайней мере, любили бы меня хоть немного, все было бы намного проще, – вздыхает Эммануэль.

Сильвана вновь запускает двигатель. За рядом кипарисов появляется сверкающий огнями замок, высокий и стиснутый двумя башнями, с коваными железными воротами в центре. Солнце с силой бьет в стены из красного камня.

– Мы у ворот ада, – иронично шепчет Эммануэль.

– Пойдемте, познакомимся с Мефистофелем, – отвечает Сильвана, выходя из автомобиля.

Когда Эммануэль ступает на землю, тишину нарушают визг и проклятия. На боковой тропинке, ведущей в сторону леса, окружающего замок, появляются два огромных парня. Они тащат за собой фурию.

Она молода, ее длинные черные волосы усыпаны соломой, и она идет босиком. Ее большая цветастая юбка в нескольких местах разорвана и спадает к лодыжкам. Красный бархатный корсаж обтягивает грудь. Ее обнаженные руки – янтарного цвета, как и лицо, наполовину скрытое волосами, шея и открытое плечо, видное через декольте ее белой блузки. Время от времени, отбиваясь изо всех сил, она трясет головой, и становятся видны широкие кольца, сияющие у нее в ушах.

– Но она одета, как цыганка из оперетты, – удивляется Эммануэль. – Да это же…

– Да, настоящая королева дорог, – говорит Сильвана. Она, очевидно, хорошо информирована. – Но князь испытывает слабость к красивым кочевницам, которые пересекают его земли: он переодевает их в наряды, созданные Мануширом, бывшим цыганом, который стал стилистом.