Как Китай стал капиталистическим - Нин Ван Страница 50

Первой фондовой биржей, оказавшей реальное влияние на экономику, стала Шэньчжэньская биржа (Peng Shen, Chen Li 2008: 364–368). Начиная с 1986 года в Шэньчжэне стали появляться акционерные общества. К концу 1980-х их было уже больше 200. В июне 1988 года муниципальные власти Шэньчжэня сформировали Руководящую группу по фондовым биржам, которой было поручено изучить возможности открытия в городе фондовой биржи. Власти Шэньчжэня неоднократно обращались в Пекин за разрешением, но безуспешно; тем не менее биржа открылась и заработала; ее активность резко возросла после 1989-го. К середине 1990-х годов в Шэньчжэне насчитывалось более 300 биржевых офисов, в которых люди могли продавать и покупать акции, несмотря на отсутствие официального разрешения (Ibid., 366).

Разрыв между практикой и законами являлся характерной чертой китайской экономической реформы. В Китае в таких случаях говорят: «Сначала сядь в автобус, а уж потом купи билет». Может показаться, что государственные регулирующие органы проявили безответственность или даже халатность, позволяя внедрять новую практику до того, как будут разработаны соответствующие нормы. Но, не попробовав новую практику на деле, как узнать, что именно и как надо регулировать? Вместе с тем эксперимент, особенно в отсутствие регулирования, мог провалиться, и у политических оппонентов появилось бы достаточно оснований для того, чтобы поставить на нем крест. Чтобы такая тактика работала, правительству следовало быть терпимым, не идти на поводу у предубеждений и научиться быстро действовать в зависимости от обстоятельств – либо создавать нормативно-правовую базу для дальнейшего закрепления практики, либо отказаться от нее после неудачного эксперимента. Безусловно, власти могли ошибиться – слишком быстро прервать многообещающий эксперимент или отказаться от неудачного опыта с большим опозданием. Важнее то, что, поскольку результаты эксперимента зависели от институциональной среды, в которой он проводился, небольшие изменения в регулировании могли решить судьбу нововведения. К тому же незначительные перемены в самой практике могли превратить неудачный эксперимент в удачный. В результате вопрос о том, будет ли новая практика санкционирована государством, решался в зависимости от исхода противостояния между двумя сторонами. Ее сторонники прилагали максимум усилий, чтобы добиться успеха на экспериментальной стадии, внося изменения после нескольких испытаний и трансформируя институциональную среду в рамках существовавшей политической системы. А критики новой практики жаждали покончить с ней, выискивая сделанные в ходе эксперимента ошибки и используя их в качестве законного основания для борьбы с оппонентами. Для тех, кто хотел ускорить проведение реформ за счет внедрения новых, жизнеспособных практик, самым эффективным методом было как можно больше экспериментировать (понимая при этом, что по мере разрастания эксперимента число ошибок может возрастать) и тем самым найти за короткий промежуток времени нечто, заслуживающее дальнейшей разработки. Именно это имел в виду Дэн Сяопин, когда сказал: «Не надо спорить! Ставьте смелые эксперименты и прокладывайте новые пути».

В случае с фондовыми биржами китайское правительство во главе с Цзян Цзэминем заняло аналогичную позицию, но по иным причинам. Вступив в должность уже после событий на площади Тяньаньмынь, Цзян не пользовался достаточным политическим влиянием, чтобы преодолеть сопротивление рыночным реформам и официально признать фондовую биржу. В то же время он не хотел или не мог принять драконовские меры для пресечения уже начавшихся экспериментов на местах. Таким образом, власти Шэньчжэня пошли на огромный риск, позволив бирже работать без правового регулирования или официального признания. Пекин одобрил открытие Шэньчжэньской фондовой биржи только 3 июля 1991 года (Ibid… 368).