Познакомьтесь с собой. Как гены, микробы и нейроны делают нас теми, кто мы есть - Билл Салливан Страница 48

Кажется, что такое спаривание противоречит эксперименту с запахом, предполагающему, что мы бессознательно ищем партнеров, которые разнообразят геном нашего потомства. Никто не говорил, что любовь – это просто! Эти конкурирующие принципы – словно грузы, уравновешивающие противоположные чаши весов: ваш идеальный партнер должен быть похож на вас, но не слишком. Когда мы сдвигаемся в сторону конца спектра, где располагается «похожесть», мы размывам цель секса, которая состоит во внесении разнообразия в генетический репертуар. Вот почему сильные инстинкты мешают проявлять романтические чувства к членам своей семьи: избегание инцеста – одно из самых универсальных табу в человеческих культурах, оно соблюдается и в царстве животных, и в царстве растений. Это может даже объяснить, почему братья и сестры плохо относятся друг к другу на пике фертильности в подростковом возрасте.

Существует важная биологическая причина, почему инцест нас так отталкивает: слишком сильное генетическое сходство приводит к потомству, у которого вероятны вредные признаки. Как Стэнли говорил Юджину в фильме «Воспоминания о Брайтон-Бич», «женись на одной из своих кузин, и дети будут с девятью головами». Кроме того, недостаточное разнообразие генов иммунной системы может ухудшить способность ребенка бороться с инфекциями.

В 2008 году стал известен примечательный случай инцеста между близнецами. Он показателен и в плане положительного ассортативного спаривания, и в плане табу на инцест. Вообразите, что вы нашли идеального человека – прямо как вы, – а затем узнали, что вы брат и сестра. Такой случай произошел в Британии с реальными близнецами, которых разделили при рождении и воспитали в разных семьях – как Люка Скайуокера и принцессу Лею. После свадьбы они обнаружили, что являются братом и сестрой, и после такого шокирующего открытия немедленно расторгли брак.

Почему юношеская любовь ощущается совершенно иначе

Юношеская любовь – словно полет с Башни ужаса в Диснейленде. Падение пугает и волнует. Вы возбуждены, но может и затошнить. Сцена вашей жизни пошатнулась, и в центре вместо вас появился другой человек. Вы знаете, что эти удивительно прекрасные и сводящие с ума ощущения стабилизируются, но не уверены, что этого хотите. Что именно происходит в разгоряченном мозгу, когда вы влюбляетесь и охладеваете к возлюбленным?

Поскольку основной приоритет для эгоистичных генов – спаривание, они сконструировали мозг, который любит любовь. Когда любовь приходит в город ^[131] (другими словами, когда вы обнаруживаете колоду генов, которые неплохо бы перетасовать с вашими), у вас дико скачут нейромедиаторы и гормоны. В 2005 году в Ратгерском университете антрополог Хелен Фишер (написавшая несколько книг о любви) проводила сканирование мозга у безумно влюбленных людей. Когда любящие думали друг о друге, самыми активными областями мозга были центры вознаграждения, связанные с дофамином. Некоторые из зон мозга, задействованных при юношеской любви, активизируются также при употреблении кокаина, так что Роберт Палмер был недалек от истины со своей песней Addicted to Love («Любовь как наркотик»). Соблазн такой дофаминовой награды столь велик, что побуждает идти хоть на край земли, чтобы завоевать объект нашей привязанности. Мы должны благодарить дофамин за романтическую поэзию, искусство, пьесы, фильмы и песни. И должны винить дофамин за Рика Эстли ^[132].

Когда романтика идет на взлет, то, кроме приливов дофамина, у людей наступают приливы норадреналина, что объясняет, почему во время страсти вы превращаетесь в 33 несчастья. Участвующий в реакции «бей или беги» норадреналин вызывает у вас покраснение щек, потение ладоней, сердцебиение и бессонницу. Может показаться странным, что при романтике выделяется такой гормон, однако он позволяет нам быть в готовности и держаться в тонусе, чтобы мы не дали маху со своей новообретенной любовью. Учитывая, насколько хрупкой и ненадежной может быть ваша юношеская любовь, вы со своей зазнобой можете также ощутить приливы кортизола – гормона стресса.

По мере повышения уровня дофамина и норадреналина понижается уровень регулятора настроения – серотонина. Пониженный его уровень у влюбленных голубков объясняет их надоедливую одержимость друг другом. В классическом исследовании 1999 года психиатр Донателла Мараццити из Пизанского университета обнаружила, что уровень серотонина у новых пар, заявлявших о безумной любви, падал до величин, наблюдаемых у пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством. Снижение уровня серотонина – причина того, что юные влюбленные звонят друг другу по тысяче раз в день, чтобы просто сказать: «Я люблю тебя». Поскольку серотонин является предшественником гормона сна мелатонина, его падение может быть причиной того, что подростки в соседней квартире всю ночь напролет наслаждаются друг другом.

Короче говоря, юношеская любовь превращает нас в напряженных обсессивно-компульсивных наркозависимых личностей, которые не могут спать. Однако любовь не только меняет химию нашего организма, как плохое лекарство: она вызывает изменения и в мозге. Кажется, что вас околдовали, потому что ваш мозг буквально не способен четко мыслить. Томографические изображения мозга показывают, что влюбленность дезактивирует нейронные пути, вовлеченные в негативные эмоции, включая страх и социальное суждение, что понижает вашу способность объективно оценивать личность человека. Любовь может ослеплять вас в том смысле, что она заставляет мозг приостанавливать связи с аналитическими процессами, чтобы культивировать ощущение единства между вами и страстью вашего сердца. Посторонним кажется, что вы сошли с ума, а с неврологической точки зрения именно это и произошло. Как если бы вы носили солнцезащитные очки ночью.

Любовь движется довольно быстро. Скоростные изменения в химии вашего тела лежат в основе странных вещей, которые вы делаете со своим новым любимым человеком и для него. В каком-то смысле вы не желаете, чтобы этот эйфорический, хотя и изматывающий коктейль химических веществ менялся. Однако в другие дни вы искренне задаетесь вопросом, сколько еще сможете так продолжать. Как спринтер достигает предела своих возможностей, так и юношеская любовь не будет длиться вечно. Эволюция должна была встроить какой-то механизм для того, чтобы гасить пламя страсти, поскольку вредно постоянно поддерживать высокий уровень кортизола и низкий уровень серотонина. Еще более важно то, что нашим организмам необходимо вернуться к базовому уровню, чтобы перенаправить энергию на взращивание пока еще не существующего ребенка, которого наш мозг подсознательно считает целью всей этой кутерьмы. Конечно, некоторые из нас скорее предпочли бы вылавливать яблоко ртом в котле с голодными пираньями, а не заводить детей. Однако мозг все равно считает, что цель – ребенок, и соответствующим образом регулирует биохимию нашего организма.

Мы упомянули параллели между юношеской любовью и пристрастием к наркотикам. Подобно тому как люди с зависимостью могут выработать устойчивость к наркотикам, молодые влюбленные могут выработать устойчивость друг к другу. Со временем мы становимся менее чувствительными к приливам дофамина, которые вызывал вид щечек вашего любимого человека (какие бы из щечек вы ни предпочитали здесь представлять). Избыток норадреналина и кортизола начинает уменьшаться, энергия, которую вы вкладываете в неистовые ухаживания, начинает падать, возрождаются рациональные схемы: «Ты больше не приносишь мне цветы… потому что нужно сэкономить деньги на подгузники».