Города вам на пользу. Гений мегаполиса - Лео Холлис Страница 44

В 2011 году, когда движение Occupy Wall Street протестовало против баснословного богатства этого 1%, отрезвляющим моментом стали данные о наличии иерархии даже в составе богачей. Самые богатые среди богатых, 0,01%, или 14 тысяч семей, имели средний доход 31 миллион долларов, а их совокупное состояние равнялось 5% от всех доходов в США. Сектор между 99,90 и 99,99% самых богатых — это еще 135 тысяч семей со среднедушевым доходом 3,9 миллиона долларов и дополнительные 6% национального дохода. Оставшаяся часть процента самых богатых — от 99,00 до 99,90% — владела еще 11% национального дохода и насчитывала 1,35 миллиона семей. Таким образом, на 1% населения США приходилось 22% ВВП страны²⁷.

Город может усиливать неравенство: именно здесь сколачиваются состояния и сюда же стекаются бедняки; зачастую те и другие живут совсем рядом. Для оценки этой ситуации экономисты применяют так называемый коэффициент Джини. На шкале от 0 (полного равенства) до 1 (полного неравенства) развитые страны находятся в сегменте от 0,3 до 0,4, причем если у страны коэффициент 0,4, то это считается «сигналом тревоги», когда уровень неравенства должен стать предметом озабоченности международного сообщества. Очень высокую степень неравенства обозначает коэффициент от 0,5 до 0,6: здесь находятся, в частности, такие государства, как Чили, Зимбабве, Эфиопия и Кения. В некоторых странах — Намибии, Замбии и ЮАР — уровень неравенства превышает 0,6.

Однако в городе неравенства больше, чем в стране. В государствах Азии и Африки коэффициент Джини для городов выше общенационального. То есть хотя города богатеют, их богатство распределяется неравномерно. Тот же феномен можно обнаружить и в Соединенных Штатах: там общенациональный коэффициент Джини составляет 0,38, но примерно в 40 городах он превышает 0,5. Американский город с самым высоким уровнем неравенства — Атланта (штат Джорджия) — имеет показатель 0,57, такой же, как у столицы Кении Найроби, где находится самый большой район трущоб в мире, и Мехико²⁸.

Неравенство доходов в городе — это нечто большее, чем разные уровни благосостояния. Последствия неравенства затрагивают самое сердце города: они определяют городской ландшафт и распределение возможностей, превращая право на город, принадлежащее всем, в мошенническую лотерею. В «неравном» городе труднее получить доступ к жилью, медицинской помощи, образованию и транспорту. Неравенство ведет к повышению уровня преступности и количества убийств, ослаблению социальной мобильности и снижению явки на выборах. Оно приводит к росту числа психических заболеваний, подростковых беременностей, распространению ожирения, ухудшению оценок на экзаменах и, что самое опасное, сокращению средней продолжительности жизни.

В 1990-х годах, когда я жил в столице Чили Сантьяго, я лишь один раз побывал в районе Пудауэль на окраине города, недалеко от аэропорта. Ездить в этот забытый всеми уголок просто не было причин. Сегодня там построены отели и конференц-центры, куда легко добраться прямо из аэропорта, и автострады, ведущие в центр города: в результате создается впечатление, что этот район вполне процветает. Но за сверкающим стеклом и ухоженными подъездными аллеями деловой зоны кроется совсем другая история.

Поначалу Пудауэль представлял собой бидонвиль, порожденный быстрой урбанизацией Сантьяго в 1960-х годах: правительство тогда не могло справиться с потоком рабочих-мигрантов, стекавшихся в город. В годы президентства левого политика Сальвадора Альенде районы вроде Пудауэля стали центрами радикализма и надежды, и потому, когда военный диктатор Аугусто Пиночет захватил власть в результате переворота в 1973 году, их судьба была незавидна. Помимо пыток, тайной полиции и военного положения, Пиночет использовал для контроля над массами сам город: те, кто его поддерживал, получали награду в виде прибыльных строительных подрядов, а также возможность сколотить состояние на приватизации коммунальных служб. Тех же, кто был против военного режима, ждала весьма нелегкая жизнь. Пудауэль намеренно забросили, отказывая району в коммунальных услугах и обходя его строительными проектами. В результате в 1983 году здесь произошла серия акций протеста с требованиями нового жилья, включавшая массовые голодовки и несанкционированные митинги, а также захват посольств с целью привлечь внимание международного сообщества. Желая преподать наглядный урок всем «красным» районам, осмеливающимся поднять голос, власти жестоко подавили выступления: десять местных жителей были убиты. После этого режим продолжал использовать право на город в качестве инструмента гонений: рынок жилья был открыт для спекулянтов, увидевших перспективу барышей во многих бедных районах недалеко от центра, что привело к безжалостному сносу трущоб и массовому переселению бедняков из богатых кварталов.

После завершения диктатуры в 1989 году новые власти сохранили прежнюю концепцию города — бедняков продолжали выгонять из центра, а на окраинах с дешевой землей строили новые районы с плохой инфраструктурой. Ни желания, ни средств на улучшение дел в бедных кварталах не было, и в 2000 году Пудауэль занимал третье место среди самых нищих коммун Сантьяго: треть его жителей жила за чертой бедности. Одна из главных проблем, на которую обращали внимание специалисты, заключалась не в отсутствии рабочих мест как таковых, а в затрудненном доступе к ним: жители района не могли ездить в город из-за того, что не было надежной транспортной инфраструктуры.

В 2006 году Мариса Феррари Баллас изучила проблемы, с которыми сталкивались жительницы Пудауэля, когда ездили на общественном транспорте по городу²⁹. Она заметила: хотя транспортная система Сантьяго была усовершенствована, это в основном касалось богатых районов. На тех, кто больше всего нуждался в удобных и дешевых средствах передвижения, — бедняков, которым приходилось ездить дальше всех, — усовершенствования распространялись медленно. У некоторых семей расходы на транспорт составляли 30% заработка. Затем Феррари Баллас подсчитала время, которое женщины проводили в транспорте: выяснилось, что у 25% опрошенных путь на работу занимает больше двух часов, а почти у 75% — не меньше часа. Кроме того, оказалось, что многие женщины не чувствуют себя в автобусе в безопасности и к тому же вынуждены долгое время ехать стоя, с детьми и тяжелыми сумками. Уже одно это исследование убедительно доказывает, что безопасное, регулярное и бесперебойное транспортное сообщение не только необходимо, но и может сильно повлиять на ситуацию с равенством в городе, однако на печальное положение «безмолвных» и «невидимых» людей часто не обращают внимания.

Проблема жизни в городе с еще большей разницей в доходах и правах проявляется в связи с действующей в Китае системой хукоу (прописки). В марте 2003 года 27-летний студент университета Сунь Чжиган, работавший на текстильной фабрике Daqi в Гуанчжоу на юге Китая, скончался при подозрительных обстоятельствах в городской тюремной больнице. Сунь приехал в Гуанчжоу тремя неделями раньше и в то утро, когда он пропал, вышел из квартиры, чтобы посетить интернет-кафе. У входа его остановили стражи порядка и потребовали предъявить документы — в частности, временное разрешение на работу в провинции Хубэй и удостоверение личности. Сунь еще не успел подать заявление на регистрацию по новому месту жительства, и в его разрешении указывалась прежняя прописка — в родительском доме в столице провинции Ухане. Удостоверение личности он забыл, но предложил позвонить другу, чтобы тот его принес.