Как Китай стал капиталистическим - Нин Ван Страница 38

…Но мы всегда интересовались тем, что происходит в особых экономических зонах, полагал, что нам следует накапливать опыт, чтобы наладить их работу. В последние годы Шэньчжэнь сильно изменился: он превратился из импортной зоны в экспортную, с множеством новых высотных зданий. Он действительно очень быстро рос. Сегодня наша экономика больше и сложнее, чем, когда, бы то ни было. Многие методы, хозяйствования в процессе экономических реформ, устарели. Необходимо постоянно учиться новому, исследуя и решая возникающие проблемы.

Для сторонних наблюдателей создание ОЭ8 и прежде всего Шэньчжэня означало победу реформатора Дэна над консерватором Чэнем. Точно так же трактуются многие другие моменты в истории экономических реформ. Тем не менее факт остается фактом: оба политика – и Дэн Сяопин, и Чэнь Юнь – исповедовали экспериментальный подход к реформированию народного хозяйства, оба были достаточно восприимчивы, чтобы учиться новому, несмотря на все свои разногласия ^[125].

Проникновение капитала и знаний из-за рубежа происходило не только через Шэньчжэнь и другие особые экономические зоны. Территория дельты Жемчужной реки на юге провинции Гуандун в 1980-х годах стала главным локомотивом экономического роста в Китае, во многом благодаря тому, что проживавшие за границей китайцы предпочитали инвестировать деньги именно в этот район. Жители расположенных по соседству Гуандуна и Гонконга разговаривают на одном диалекте и придерживаются одних и тех же культурных традиций. Гуандун первым привлек инвестиции из Гонконга, получив заодно технологии, управленческие ноу-хау и выход на международный рынок. Многие совместные предприятия и зарубежные фирмы, первыми обосновавшиеся в Гуандуне, пришли сюда, привлеченные низкими производственными издержками. Они выпускали в основном одежду, обувь и игрушки. Позже эти компании упрекнут в том, что в технологическом плане они мало что дали Китаю. Однако на начальном этапе реформы эти совместные предприятия познакомили китайцев с культурой частного предпринимательства. Кроме того, через Гуандун остальной Китай приобщился к различным аспектам гонконгской культуры, включая кино, музыку и литературу. В середине 1980-х годов кантонский диалект китайского языка стал очень популярен в Шанхае и других регионах Китая. Капитализм оказался не столь страшен и порочен, как рисовали государственные ОМИ.

Политика открытых дверей не сводилась к привлечению иностранных инвестиций и заимствованию передовых технологий. Китайское правительство было заинтересовано в иностранном опыте в области управления. В 1984 году Немецкая служба старших экспертов – объединение вышедших на пенсию специалистов из Западной Германии – направила группу отставных инженеров в город Ухань по приглашению китайских властей (Peng Shen, Ohen Li 2008: 189–192). Ухань – столица провинции Хубэй и крупнейший город в среднем течении реки Янцзы – в дореформенное время был одним из важнейших промышленных центров Китая, с высокой концентрацией мощных государственных предприятий. Один из немецких инженеров, Вернер Герих, остался в Китае и возглавил Уханьский дизельный завод, став первым в истории иностранным руководителем китайского госпредприятия. За два года работы на этом посту Герих осуществил на заводе множество реформ, направленных на стимулирование труда рабочих и повышение эффективности производства; особое внимание он уделял контролю качества. Качество главного продукта – дизельных двигателей – улучшилось настолько радикально, что на какое-то время уханьский завод стал промышленным брендом «номер один» в Китае. Реформы Гериха намного опередили время, и после его отъезда в Германию в 1986 году руководство завода отказалось от большинства нововведений – в итоге предприятие обанкротилось. Но после успешного опыта в Ухане многие китайские госпредприятия стали приглашать иностранных специалистов. Влияние зарубежных менеджеров и консультантов на управленческую культуру в Китае было оценено по достоинству: в центре Уханя стоит бронзовый памятник, воздвигнутый в знак признательности Гериху спустя два года после его смерти, в 2005-м.