Как Китай стал капиталистическим - Нин Ван Страница 37

Любое повествование об экономических реформах в Китае будет неполным и неточным без указания на то, что неотъемлемой, крайне важной частью преобразований являлась политика открытости. Китайское правительство стремилось открыть Китай миру – в первую очередь Западу – на протяжении всех 1980-х и придерживалось этой цели в последующие десятилетия. Каждый шаг на пути экономической трансформации приближал Китай к мировой рыночной экономике.

В начале января 1984 года премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян прибыл с визитом в Соединенные Штаты – спустя пять лет после исторического турне Дэн Сяопина. Президент США Рональд Рейган посетил Китай с ответным визитом в апреле того же года – впервые после поездки Никсона в 1972-м. Благодаря нормализации американо-китайских отношений китайские студенты получили доступ в американские университеты, а китайские товары – на американские рынки. Кроме того, Китай обрел привлекательность в глазах западных инвесторов. Все эти изменения имели долгосрочное влияние на китайскую экономику и общество в целом. Помимо этих очевидных перемен, улучшение американо-китайских отношений оказало еще одно, неявное, но столь же глубокое воздействие на характер экономических реформ в Китае. Вместо Советского Союза китайцы (главным образом студенты) стали ориентироваться на Соединенные Штаты Америки. О середины 1980-х учащиеся элитных китайских университетов устремились в США за дипломами: получить ученую степень в Америке значило иметь самые благоприятные возможности для построения карьеры. Даже дети китайских вождей начали выезжать на учебу в Соединенные Штаты; в 1940-х и 1950-х годах их родителей посылали учиться в Советский Союз.

Самым успешным проводником капитализма в Китай была особая экономическая зона в Шэньчжэне. В январе 1984 года Дэн Сяопин посетил Шэньчжэнь – впервые после создания особых экономических зон. Вдохновленный стремительным развитием Шэньчжэня, Дэн объявил его образцовым примером политики открытых дверей. Визит Дэн Сяопина и его отзыв о Шэньчжэне послужили Западу сигналом, что Китай твердо намерен придерживаться курса реформ и открытости. Журнал Japan Economic Journal писал, что после визита Дэна «крупнейшие японские торговые компании спешат открыть офисы в Шэньчжэне» ^[120]. В том же году еще 14 прибрежных городов Китая получили статус ОЭЗ; деловой журнал Business Week назвал это событие «новой смелой программой по привлечению иностранных инвестиций в Китай» ^[121].

Но эксперимент в Шэньчжэне не всегда шел гладко. Дэн Сяопин всячески его поддерживал и восхищался им, как никто другой в Коммунистической партии. Тем не менее в июне 1985 года Дэн признал, что «особая экономическая зона в Шэньчжэне – это экспериментальная площадка. Нам требуется дополнительное время, чтобы убедиться в том, что эксперимент дал положительные результаты. Мы желаем Шэньчжэню успеха; в случае неудачи он послужит нам уроком» ^[122]. Среди китайского руководства не было единогласия по поводу будущего Китая, и члены правительства постоянно пересматривали свои взгляды в процессе реформы. Вначале китайские лидеры сошлись во мнении, что Китай должен стать «могущественной современной социалистической державой» (1978). Вскоре они сменили ориентиры, объявив о строительстве «социализма с китайской спецификой» (1982) и создании «плановой товарной экономики» (1984); в итоге целью реформы было объявлено становление «социалистической рыночной экономики с китайской спецификой» (1992). Все это время Шэньчжэнь был вынужден приспосабливаться к колебаниям генеральной линии партии.

Будучи экспериментальной площадкой для реформаторов, Шэньчжэнь всегда находился под прицелом критики. Как правило, он на несколько шагов опережал партию на пути перемен и часто действовал вразрез с господствующей идеологией. Это было неизбежно, поскольку Шэньчжэнь вместе с другими ОЭЗ предназначался для того, чтобы использовать капиталистические методы хозяйствования ради спасения социализма. Такая стратегия повлекла за собой образование в Шэньчжэне квазикапиталистической системы, ввиду чего у него возникли серьезные идеологические и практические проблемы. О идеологической точки зрения Китай был совершенно не готов перейти к рыночной экономике, поэтому Шэньчжэнь часто воспринимали как источник «духовного загрязнения», и в 1982 и 1983 годах город подвергся всеобщему осуждению. Много лет спустя, в 1992 году, Дэн Сяопин рассказал, как он покончил с нападками на Шэньчжэнь: «Я решил положить конец дискуссиям, чтобы не тратить время попусту. Опоры все усложняют и съедают уйму времени. В результате ни одно дело не удается довести до конца. Никаких дискуссий; ставьте смелые эксперименты и прокладывайте новые пути» ^[123].