Дочковедение. Отцы, воспитывающие дочерей - Найджел Латта Страница 38

Я рос, убежденный в том, что мы действительно очень плохие, а жестокость – чисто мужская проблема. Представьте мое изумление, когда позже я обнаружил, что это не так. Откуда мы это знаем? Помните наших старых друзей из Данидина, занимающихся междисциплинарным исследованием здоровья и развития в университете Отаго? Их исследование длится вот уже почти сорок лет, и все это время они наблюдают за одной и той же группой людей.

В 1997 году исследователи, обрабатывавшие полученную информацию, выпустили статью о гендерной разнице в насилии между партнерами. То, что они обнаружили, было близко к социальной ереси.

Уровни партнерского насилия мужчин и женщин

Источник: Magdol L etal. Гендерная разница в партнерском насилии среди 21-летних: заполнение пробела между клиническим и эпидемиологическим подходом (см. Приложение).

Поразительно, что политика «семейного насилия» каким-то странным образом игнорировала все случаи женского насилия. Его попросту обходили стороной, бормоча о том, что эти цифры только мешают разглядеть проблему, что подавляющий процент женского насилия совершается в целях самозащиты, а мужское насилие гораздо серьезнее, поскольку все больше женщин страдают от рук мужчин. Нам предлагали не волноваться по поводу женского насилия, поскольку оно несущественно. Если бы в девяностые годы я сказал, что мужское насилие «несущественно», меня бы повесили, пустили кровь и четвертовали. Они бы сказали, что я строю коварные замыслы и правда на их стороне.

Однако ученые весьма назойливы, а хорошие ученые не позволяют таким мелочам, как гендерная политика, вставать на пути фактов. Поэтому через одиннадцать лет Дэвид Фергюссон и его коллеги, проводившие исследование здоровья и развития в Крайстчерч, опубликовали статью о проблеме мужского и женского насилия в близких отношениях. Исследование началось в 1977 году и охватило 1265 детей, родившихся в четырехмесячный период; поначалу с ними встречались ежегодно, а затем немного увеличили временной интервал. Что же удалось обнаружить?

♦ Насилие происходило в 70 % близких отношений.

♦ Мужчины и женщины имели схожие уровни совершения преступлений и виктимизации.

♦ Виды насилия мужчин и женщин были похожи.

♦ И мужчины, и женщины применяли физическое насилие с тяжелыми последствиями.

Эти результаты говорят нам о том, что насилие – не мужская проблема, а всеобщая. И мужчины, и женщины способны к насилию в близких отношениях, и мы обязаны касаться этой темы в разговорах с нашими сыновьями и дочерьми. Исследование в Крайстчерч представило интересный список факторов, предсказывающих, будут ли дети жестоки, когда вырастут:

– семейная история многочисленных социальных, экономических и эмоциональных трудностей;

– родители из неблагополучных семей;

– плохая забота о здоровье ребенка;

– многочисленная смена родителей;

– плохое воспитание;

– проблемы с поведением у девочек в детстве чаще предсказывали будущее насилие, чем проблемы с поведением у мальчиков.

Этот список должен запомнить каждый отец, воспитывающий дочерей, поскольку, если не считать вашего собственного происхождения, остальные факторы можно контролировать. Наше прошлое не изменить, но мы не должны позволять ему определять то, как мы растим своих дочерей. За исключением этого фактора, над остальными мы имеем власть.

И это, я полагаю, чертовски хорошая новость.

Становятся ли девочки более жестокими?

Такое впечатление, что девочки становятся более жестокими – каждую неделю мы видим репортажи, в которых нам об этом рассказывают. Как человек, последние двадцать лет работающий с криминальными подростками, могу сказать, что создается именно такое впечатление. Посмотрев на количество арестов, вы увидите, что число женщин, арестованных за жестокие преступления в последние двадцать лет, стабильно и значительно растет. У этого явления есть разные причины, и ученым, возможно, придется провести неопределенное количество лет, пытаясь выяснить, почему это так.

На мой взгляд, причина, по которой мы видим рост числа женщин-правонарушителей, сочетает в себе несколько факторов, включая и то, что мы наконец начали признавать, что девочки могут быть жестокими и совершать серьезные преступления. Если мы посмотрим, то, скорее всего, найдем. Женское насилие существовало всегда, просто сейчас мы начали его замечать и реагировать в плоскости правосудия. Неизбежным последствием этого изменения является моральная паника, связанная с проблемой женского насилия. Долгое время девочки были исключены из дискуссий о правонарушениях; теперь, когда мы перестали их игнорировать, возникла опасность сделать их, как это часто бывает, «темой дня». С этими «социальными проблемами» необходимо соблюдать равновесие, твердо придерживаться фактов и работать с реальными данными, а не с раздутой версией новой чумы женского насилия.

Конечно, есть жестокие девочки, как есть жестокие мальчики, но в основном дети хорошие. По моему опыту, все они начинают свой жизненный путь «неплохими», но иногда жизнь путает все карты. Цель отца – сделать все от него зависящее, чтобы дочь поняла: лучше быть хорошей, чем плохой.

«Незначительное насилие»

Давным-давно, в прошлой жизни, я работал добровольцем на «скорой помощи». Тогда я был студентом старших курсов и служил на подхвате в одной из групп ночной смены.

В каждой такой группе был обученный парамедик и доброволец. Добровольцы обычно носили сумки и помогали возить коляски, хотя, если дела становились плохи, в наши обязанности входило гораздо больше, и временами можно было запачкать перчатки.

Однажды около трех часов ночи нас вызвали в один дом. Точное время не помню, но тогда казалось, что весь мир исчез, оставив после себя странную пустую оболочку.

В информации по вызову говорилось, что мужчина получил травму головы и истекает кровью. Так оно и оказалось. Мы увидели его в гостиной, на маленькой кровати, а полотенце, которым он покрывал голову, было пропитано кровью. Он был одет и не ложился, а его подруга, вертевшаяся рядом, выглядела встревоженной и в то же время очень злой. Им обоим было около двадцати лет.

– Приятель, что случилось? – спросил мой начальник, убрав окровавленное полотенце, чтобы изучить рану.

– Мы поспорили, – ответил он, – и немного перегнули палку.

– Похоже на то. А что произошло с головой?

– Я бросила тарелку и случайно попала в него, – пискнула девушка.

С моей точки зрения, она действительно выглядела как метательница тарелок, особенно в три часа ночи.

– Ничего страшного, – сказал парень. – Просто немного сорвались. Это всего лишь дурацкий несчастный случай.