Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой - Станислав Дробышевский Страница 38

Behemotops назван в честь бегемота, только не африканского зверя, а мифического библейского чудища. Это в русском языке слово «бегемот» приклеилось к гиппопотаму, во многих же других оно ассоциируется лишь с религией. Между прочим, есть и другие «бегемоты», например пермский дицинодонт Rhachiocephalus behemoth.

Необычная группа Embrithopoda в олигоцене достигла своего высочайшего уровня. Апогеем стали, конечно, Arsinoitherium zitteli из Египта. Это трёхметровое носорогообразное копытное впечатляет парой огромаднейших рогов на носу – правым и левым, – направленных вверх и вперёд; их дополняли маленькие рожки над глазами, торчащие в стороны. Носовые рога сделаны из носовых костей – обычно самых маленьких и хрупких в черепе; снаружи они, вероятно, были покрыты роговым веществом. С возрастом не только росли рога, но и окостеневал передний край срединного носового хряща, образуя мостик между правой и левой ноздрями; подобная структура сформировалась среди млекопитающих только у некоторых носорогов типа шерстистого и эласмотерия. Зубы арсиноитерия выглядят тоже странно, так как набор полный и фактически максимальный для плацентарных, но резцы, клыки и премоляры по форме не очень-то отличаются друг от друга, а моляры резко другие. Зубы максимально высокие – гипсодонтные – для олигоценовых травоядных. Между прочим, мозг арсиноитерия был не такой уж недоразвитый: на фоне других палеогеновых растительноядных он может быть назван даже большим, с крупным мозжечком. Впрочем, у слона-меритерия, жившего примерно тогда же и там же, мозг гораздо прогрессивнее. Может, именно поэтому слоны живут до сих пор, а арсиноитериев больше нет с нами?

Долгое время арсиноитерии были известны только из Египта, но подобные «носороги» жили, видимо, по всей Африке и даже за её пределами. Они найдены в Анголе, Кении и Аравии, а эфиопский Arsinoitherium giganteum к тому же отличался особо большими размерами.

Слонопотамы возникали в самых разных местах, в том числе в Южной Америке, где местные копытные породили особый отряд Pyrotheria, самыми яркими представителями которого являются Pyrotherium romeroi и P. macfaddeni. Они стали заменителями носорогов и хоботных: трёх-четырёхметровая толстоногая зверюга с тяжёлой головой, с коротким хоботом, с горизонтальными бивнями на основе резцов. Форма его моляров и особенности их стирания, кстати, напоминают арсиноитериевые. Пиротерии освоили сухие заросли и оказались одними из самых крупных травоядных своего материка.

Pyrotherium romeroi

Конечно, большинство южноамериканских копытных были гораздо скромнее: например, представители подотряда Typotheria отряда Notoungulata Trachytherus, похожие на длиннохвостых вомбатов, сильными лапами с большими когтями выкапывали клубни и корневища из земли. Другие, из подотряда Toxodontia, вроде Leontinia gaudryi и L. garzoni, Anayatherium ekecoa и A. fortis пока ещё были похожими на халикотериев стройняшками по сравнению со своими плейстоценовыми потомками. У этих зверейpro резцы стали клыкоподобными, хотя, судя по задним низкокоронковым зубам, питались они в основном листьями. Удивительно, что у большинства родов на верхней челюсти «клыками» стали вторые резцы, а у анайятерия – первые; это может быть результатом независимой эволюции, а может – смещения работы генов.

* * *

Хищники, как и все, в олигоцене переживали переход от старых времён к новым. В самом начале эпохи в Монголии и Китае ещё можно было найти последних «сухопутных китов» – мезонихий Mongolestes hadrodens и M. alxaensis, но время этой группы истекло.

Креодонты Creodonta держались прочнее, хотя тоже сократились в числе и разнообразии, а оставшиеся частью представлены теми же видами, что жили и в эоцене; примером такой стабильности может служить Hyaenodon horridus. Некоторые креодонты были сравнительно небольшими, как, например, танзанийский Pakakali rukwaensis размером с рысь; он найден в местонахождении Нсунгве в долине Руква, там же, где и древнейшие мартышко– и человекообразные приматы. Сдаваться креодонты пока не собирались и, пользуясь мощью, успешно противостояли более продвинутым, но более мелким хищным. Свидетельство этого – череп нимравида Dinictis felina с дырками от зубов большого креодонта Hyaenodon. Да и сами нимравиды не стеснялись грызть друг друга, известны достаточно многочисленные останки Nimravus с отпечатками зубов более крупных нимравид: череп с отверстиями от клыков Eusmilus, лопатка, пробитая другим Nimravus, а также плечевая кость с воткнутым в неё клыком.

Хищные вышли на новый уровень: появились кошачьи Felidae, псовые Canidae, куньи Mustelidae, а также предки медведей.

Сравнительно крупная и продвинутая версия хищных – Stenoplesictidae – распространилась из Азии до Европы. Внешне Palaeoprionodon, Stenoplesictis и прочие подобные зверики были уже почти-кошками, но с явным виверровым уклоном. Европейские Haplogale media и Stenogale иногда прямо зачисляются в кошачьих, а Proailurus lemanensis и близкие виды уже без сомнения являются первыми кошками. С этого момента хорошая жизнь наших предков закончилась. Нас стали есть. Первые кошки были достаточно умными – с мозгом 48 см ³ – и большими – около 9 кг, – чтобы задушить мелкую обезьянку. И ведь специализация кошек самая что ни на есть обидная: засадная охота на мелкую и среднеразмерную подвижную кустарниковую и древесную добычу: птиц, грызунов и приматов. Неспроста именно в олигоцене часть приматов окончательно вымерла, а часть сделала мощнейший рывок своей эволюции, окончательно лишившись всего остатнего полуобезьяньего наследия. В каком-то смысле проайлурус и его потомки создали человекообразных обезьян.

Proailurus lemanensis

Совсем другой стиль жизни освоили Amphicyonidae, например североамериканские Paradaphoenus и Temnocyon – уже часто большие и быстро бегающие хищники, догоняющие свою добычу. По сложению амфициониды напоминали креодонтов, но имели намного больший мозг, а их конечности были более подвижными. Амфициониды стали сильнейшими конкурентами собак, хотя в последующем проиграли им, вероятно, в силу всё же меньшего интеллекта.

Предками куньих были кто-то наподобие Palaeogale – мелких виверро-куницеподобных зверьков со сверххищной зубной системой. От них было совсем недалеко до несомненных куньих – французских Mustelictis olivieri, M. piveteaui и Corumictis julieni, орегонских C. wolsani и прочих. Среди современных хищных куньи могут показаться весьма примитивными, так как план строения их тела действительно довольно архаичен. Но стоит сравнить мозговую коробку и эндокран даже древнейших куньих и креодонтов с мезонихиями, как сразу становится ясно, кто на самом деле примитивен. Крайне показательно, что в ряду палеогеновых хищников размеры челюстей и зубов постоянно сокращались, а мозгов – увеличивались. Уже у палеогале, мустеликтисов и корумиктисов лицевой отдел был короче и уже, чем мозговой. Степень энцефализации куньих – наибольшая среди хищных, в их черепе мозговая коробка составляет большую часть, а челюсти – меньшую. Пусть хорёк и не может укусить так же сильно, как креодонт, зато хорёк хитёр! Появление куньих было вызвано и стало возможным благодаря увеличению числа грызунов и зайцеобразных; на наших прямых предков они, надо думать, повлияли не слишком сильно, но часть конкурентов вполне могли извести.