Собаки и мы. Записки дрессировщика - Иван Затевахин Страница 37

– Ну, Иван Игоревич, ну, кудесник, – нахваливая меня своей жене Наталье, Лифшиц переместился из прихожей в кухню.

– Фрамушка как почувствовал, что сегодня «сачкануть» не удастся, – продолжал он. – Ты проходи давай, – крикнул он мне.

В это время Фрам, как бы подтверждая, что он теперь паинька, подошел ко мне и, виляя хвостом, доверчиво прижался огромным теплым боком. Я небрежно потрепал его по холке и, похвалив – «Хороший мальчик», убрал руку. Тут Фрам показал себя во всей красе. Угрожающе скосив на меня глаза, он прижался ко мне еще теснее, издав при этом низкий и довольно неприятный рык. Мол, «…сейчас я погляжу, какой это Сухов».

Что надо делать человеку, оказавшемуся в подобной ситуации? В общем-то выбор невелик. Самое правильное в таком случае – спокойным голосом позвать хозяина, чтобы он отозвал собаку. Именно отозвал, не касаясь руками, ибо касание может спровоцировать атаку. Но я был молод и никак не мог терять лицо! Особенно после всех восхвалений в мой адрес в присутствии хозяйки дома!

Поэтому я как можно более решительным и уверенным голосом скомандовал: «Фрам, ну-ка сидеть!!!» Фрам вздрогнул, удивленно взглянул на меня и сел. Я скомандовал: «Лежать»! – Фрам лег. – «Молодец! Хорошо!» – похвалил я его, снова потрепал по холке и скомандовал: «Гуляй!» Фрам радостно вскочил, отряхнулся и, слегка озираясь на меня, пошел на кухню – может, там чего «обломится».

Почему история получила такое счастливое завершение? Причин несколько.

Первая: Фрам был все-таки сенбернаром, уверенным в себе, храбрым, мужественным, сильным, но сенбернаром. У него не было врожденной злобы, недоверчивости по отношению к людям, как у «королей охраны» – «кавказцев», «москвичей», «азиатов». Его ближайших предков отбирали как выставочных красавцев, чуть более дальних – как, ну, скажем так, горных спутников монахов и, поверим легенде, может быть, даже спасателей. И только самые далекие предки Фрама, гены которых неожиданно «всплыли» в нем, что-то от кого-то охраняли.

Вторая: Фрам был уравновешенным, спокойным псом с сильным характером. Он ни в коем случае не был истериком.

Третья: по крайней мере полтора часа перед этим Фрам «вспоминал» нормативные команды общего курса дрессировки. При этом процесс выглядел так: Лифшиц управлял Фрамом, а я управлял Лифшицем:

– Саня! Командуй «Рядом!».

– «Рядом!»

– Хорошо! А теперь остановка, рывок и «Рядом! Сидеть».

– «Фрам, Рядом! Сидеть!» – и т. д.

Фрам, как и все собаки, очень быстро «просек», кто отдает приказы, и порой реагировал на мои сигналы быстрее хозяина. Разумеется, впоследствии я бы дал парочке больше свободы и самостоятельности в действиях – но, повторю, последующих занятий не понадобилось – голова у кандидата биологических наук Александра Лифшица, слава богу, работала как надо, и два раза что-либо объяснять ему необходимости не было. Тем более после впечатляющей демонстрации, устроенной Фрамом в начале занятий. Но это к слову. Главное, что Фрам был готов к тому, что мои приказы не обсуждаются.

Именно в силу совокупного действия всех трех причин (в другой ситуации исход мог бы быть иным) все сложилось так, как сложилось. Фрам, попробовав взять меня «на слабо», получил отпор в виде встречного приказа и «на автомате» его выполнил. Выполнил приказ, значит, подчинился, признал мое верховенство. Ну а раз взяли тебя «на слабо» то и, извините, «мериться» тебе больше нечем.

Чуть ранее описываемых событий эта способность собак довольно быстро автоматизировать навыки, возможно, спасла меня от серьезного увечья. То было укрощение, как говориться, «с белого листа». Но об этом чуть позже.