Города вам на пользу. Гений мегаполиса - Лео Холлис Страница 29

Экономист Энрико Моретти прослеживает новую географию рабочих мест в Америке: его исследования показывают, что работники экономики знаний, где бы они ни трудились, создают «эффект мультипликатора». Их рабочие места часто привлекают других работников; кроме того, они увеличивают занятость и зарплаты трудящихся местной сферы услуг: «На каждое новое рабочее место в высокотехнологичном секторе в городе тут же возникает пять рабочих в других секторах»⁹. Креативная экономика мощно воздействует на город, который ее развивает, но не все города здесь равны. Некоторые оказываются «креативнее» других, некоторые привлекают только определенный тип предпринимателей. Оказывается, несмотря на уравнение Джефри Уэста, согласно которому для сложного города основополагающее значение имеет размер, каждый из них обладает собственным характером и репутацией.

Так, некоторые города более комфортны для жизни, чем другие. Существует как минимум три разных индекса удобства городов мира, в которых учитываются состояние экономики, здоровье населения, образ жизни и развитие культуры. В 2012 году эксперты Economist признали идеальным для жизни Гонконг, по итогам «исследования качества жизни» компании Mercer победила Вена, а журнал Monocle отдал пальму первенства Хельсинки. Удобство для жизни сильно влияет на решения людей о том, куда отправиться в поисках идеальной работы, и повышение уровня открытости, культурности, чистоты и безопасности города может кардинально изменить его экономическое положение. Впрочем, еще важнее другое: города все больше специализируются. Именно по этой причине Голливуд у нас ассоциируется с кино, Милан — с итальянской модой, а Уолл-стрит считается мировым финансовым центром. В рамках глобализованного рынка нет смысла пытаться создавать новые отрасли в каждом городе. Возьмем, к примеру, айфон — продукт поистине глобального производства: разработка моделей ведется в Купертино (Калифорния), кремниевый чип, который делают в Корее, конструирует ARM (компания с главными офисами и отделениями в Кембридже и Бангалоре), сам аппарат собирают вручную на фабрике FoxConn в китайском Чэнду. Каждая стадия его производства отражает преимущества и издержки глобализации: мир разделен на отдельные участки, имеющие свою специализацию, которые связаны единой сетью, все сильнее объединяющей разные города. Зачем, к примеру, создавать с нуля предприятие по изготовлению микропроцессоров, если куда проще вложить деньги в последние технические достижения из Инчхона или Сеула? (По масштабам производства эти корейские города никто не в состоянии догнать, а конкурировать с их уровнем знаний и развития инфраструктуры чрезвычайно трудно.) А если вам нужно создать компьютерную программу «под ключ», для чего искать подрядчика где-то за пределами Бангалора?

Эта неодинаковость городов дает людям больше выбора в поисках места проживания. Экономист Ричард Флорида отмечает: «Место, которое мы выбираем для жизни, влияет на все аспекты нашего бытия. Оно может определять уровень нашего дохода, круг людей, с которыми мы встречаемся, друзей, которых мы заводим, партнеров, которых выбираем, и возможности, доступные нашим семьям и детям»¹⁰. Проведенный в 2008 году опрос 8500 человек в 14 крупных городах показал: 75% жителей сами выбрали свой город. С повышением мобильности населения планеты вопрос о характере городов, об их способности привлекать лучших работников приобретает особую актуальность. Что, например, станет с Кремниевой долиной, если молодые индийские предприниматели сочтут, что им незачем покидать страну, и начнут создавать новые предприятия в Бангалоре, а не в Калифорнии?

В результате растущей специализации городов люди будут больше ездить по свету, стремясь попасть в один из таких инновационных центров. Поэтому город будущего должен быть открытым и способным к адаптации. Ему необходимо и дальше привлекать лучших работников со всех концов планеты, усваивать последние идеи независимо от источника их происхождения. Творческому городу нужны творческие люди, а этот рынок становится все более мобильным, и ему приходится реагировать на множество меняющихся факторов. Но, поддавшись этому увлечению новизной и мобильностью, порой можно забыть о том, что у нас уже есть.

Оценивая эту новейшую гипермобильную концепцию будущего, необходимо помнить: мир не столь подвижен, открыт и обновляем, как нас пытаются уверить экономисты. Ричард Флорида первым пустил в оборот понятие «креативный класс» для обозначения новой динамичной социально-экономической группы, которая будет оказывать глубокое влияние на обновление городов. Новая человеческая экономика, считает он, будет делить людей на мобильных и неподвижных. Работники сектора знаний будут колесить по свету в поисках наилучшего места работы: «Мобильные люди обладают средствами, ресурсами и желанием найти место жительства, где они могут реализовать свои способности, и перебраться туда»¹¹. Именно этот креативный класс имел в виду Дэвид Кэмерон, запуская в 2010 году проект Tech City. Именно эти «высокотехнологичные кочевники» создают пробки на узких улицах Бангалора. Креативный класс — это человеческий эквивалент «эффекта Бильбао»: он создает города, где у новых малых предприятий и транснациональных корпораций общая автостоянка, где работают талантливые люди со всего мира.

Подобные схемы бывают необычайно успешными. В течение года после заявления Кэмерона к Tech City удалось привлечь пристальное внимание глобальных корпораций. Тот факт, что толчок проекту был дан на самом высоком уровне, повысил его международную репутацию. Таким образом, реклама нашла нужного адресата — крупные высокотехнологичные компании, ищущие место для своих европейских отделений; это подтверждает Георг Элл, генеральный директор европейского отделения американской компании Yammer: «Инициатива Tech City побудила нас перебраться на восток Лондона. Проект стал „ядром“, обеспечивающим импульс, дающим возможность делиться знаниями и учиться у других. Кроме того, он привлекает таланты»¹². Google также взял в аренду семиэтажное офисное здание с видом на площадь с целью создать «трамплин» для инноваций и стартапов. Amazon обещает открыть там свой крупный европейский «цифровой узел», где будут размещаться дизайнеры, а также недавно приобретенные технические подразделения Lovefilm и Pushbutton. Олимпийская деревня и пресс-центр на 20 тысяч международных журналистов после Игр 2012 года станут частью Tech City, на них уже есть определенные планы.

Происходит ли развитие творчества «снизу» за счет таких инвестиций в креативный класс? У концепций Ричарда Флориды есть и критики. Некоторые считают, что новые «кочевники-интеллектуалы» — отнюдь не «особая порода» людей, а просто более образованная группа, способная поэтому претендовать на лучшие рабочие места. По мнению других, мобильность как таковая — отнюдь не доказательство успеха и креативности, и «неподвижность» вполне может быть синонимом удовлетворенности жизнью¹³. Третьи предостерегают от культа креативного класса как единственного инструмента для развития конкурентной экономики, отбрасывая все, что произошло ранее, как незначительное, и настаивая на том, что «история города в лучшем случае бесполезна, а в худшем мешает переходу к передовой экономике знаний. Такую экономику следует внедрять в городе „сверху“»¹⁴. Порой мы очень легко поддаемся соблазну новизны вместо того, чтобы посмотреть, что на самом деле происходит в широких массах.