Испания: Поздний обед - Поль Ричардсон Страница 27

В 1900 году около 70 процентов испанцев проживали в сельской местности. Спустя век эта цифра снизилась до 10 процентов. Итак, всего за сто лет Испания превратилась из преимущественно аграрной страны в цивилизованное городское общество, живущее на доходы от промышленности и сферы услуг. Со временем новая Испания, страна городов-метрополий, возьмет верх над старой и разрыв между городским и сельским населением будет выражаться лишь в глубине невежества, которое мы наблюдаем и в остальных странах Запада. Занятиями сельских жителей станут агробизнес и агротуризм, села превратятся в пригородную зону: нечто промежуточное между городом и деревней.

Однако испанский характер был издавна неразрывно связан с землей, поэтому ценности прежнего сельского общества оказались поразительно живучими. Многие жители городов чувствуют сильную эмоциональную связь с деревней. Большинство может проследить свои родовые корни на одно-два поколения, так что обязательно всплывает какое-нибудь поселение в провинции, откуда эти люди родом, и если их спросить, они с гордостью ответят: «Я из Бриме-де-Урс, провинция Самора», хотя сегодня вся их реальная связь с этой крошечной деревушкой (население 143 человека) сводится к мимолетному визиту во время летнего отпуска или телефонным звонкам дважды в год от их последнего престарелого родственника, который в одиночестве доживает жизнь в срочно требующем ремонта каменном доме без центрального отопления.

Испания — отнюдь не единая страна, она скорее представляет собой лоскутное одеяло множества сообществ, сведенных в одно государство. У каждого региона Испании есть свои четко выраженные кулинарные традиции, так что нельзя говорить о единой национальной кухне. И при всем при том условия существования в селе скорее объединяют, чем разъединяют: деревенский образ жизни и пища провинции Наварра не так уж сильно отличаются от того, что можно встретить, скажем, в провинции Кордова.

Меню жителей сельской Испании как ничто другое выражает реакцию общества на климат, погоду, государственную религию и общественную организацию, включая различные ограничения, а самое главное — на необходимость обеспечить свой организм калориями, нужными для тяжелой физической работы. Мануэль Васкес Монтальбан вводит понятие, четко определяющее связь между условиями жизни и пищей крестьян — «кормление с пейзажа», подразумевая тесную связь с миром природы, которая быстро сходит на нет по мере того, как городские привычки проникают в сферу сельской жизни.

Основой питания в деревне всегда был хлеб. Он же входит в качестве основного ингредиента в такие стандартные испанские блюда, как мигас (жареный хлеб, нарезанный кубиками) и гаспачо. (В сущности, испанское слово для обозначения хлеба — «пан» — практически является синонимом слова «еда».) Белок в рационе сельских жителей всегда присутствовал в разного рода бобовых: турецком горохе, чечевице, многочисленных сортах фасоли. Если они и ели какое-то мясо, то преимущественно это была свинина. Потому что многие семьи содержали свиней для ежегодного забоя. Жителям прибрежных районов были доступны рыба и морепродукты, но лишь малая доля улова попадала в глубинку, разве что в виде бакалао — засоленной трески. Время от времени крестьянам перепадали кролик, куропатка или голубь, если среди членов семьи был охотник. Овощи тогда, как и сейчас, очень ценились, поэтому кулинария испанской провинции богата блюдами, в которых звездный статус имеют такие простые ингредиенты, как картофель, кормовые бобы, артишоки, свекла, шпинат, перец, помидоры, баклажаны. Еще одна ключевая страница испанской сельской кухни — дикие растения и дары природы. Без улиток, спаржи, грибов, дикорастущих чеснока и зелени традиционная кулинария Европы была бы намного беднее. А испанские бедняки были бы менее упитанными.

Жителей сельской Испании всегда отличали находчивость и изобретательность. Умение привычно обходиться теми продуктами, какие есть, и усовершенствовать их характерно для тех, кто никогда не имел возможности делать запасы, — оно стало одним из основополагающих аспектов испанской кулинарной культуры. Искусное умение пустить в дело остатки, конечно, уже вымирает, но пока сохранилось в поселковой кухне: там никому и в голову не придет выкинуть в отходы что-то, еще пригодное для еды.

Экономия вообще свойственна испанской сельской кухне. Ничего не выбрасывается: все, что можно, пускается в оборот. Масло для поджаривания фильтруется и используется снова и снова, так что в итоге превращается в мыло. Например, из воскресного косидо (густой похлебки из мяса, овощей и турецкого гороха) или из густого супа пучеро (мясной похлебки с горохом, колбасой, мясом и клецками) получается андалусское блюдо принга́: это дробленое мясо и сосиски, превращенные в подобие паштета; или кушанье под названием «ропа вьеха» (буквально «старье») — в нем турецкий горох и овощи поджарены на оливковом масле с чесноком; но лучше всего крокетас — шарики из остатков мяса, внутри они напоминают по консистенции сливки, а снаружи — хрустящие и золотистые; лучшие испанские мастера домашней кухни до сих пор время от времени их готовят. Да и вообще, в традиционных кулинарных культурах разных стран мира такое бывает частенько: творчество и экономия идут рука об руку.

Лето подходило к концу, отроги холмов по вечерам стали обретать траурный оттенок сепии, и я снова вытащил карту страны. Путешествуя по прибрежной полосе Испании, я пытался понять, что больше всего влияет на образ жизни и кулинарные привычки местного населения. Ответ очевиден: благоприятный климат, доступность даров моря, причем все это меняется под воздействием туризма. Теперь я запланировал несколько поездок в глубь страны, в самое сердце аграрных регионов, как можно более отдаленных от дольче вита (сладкой жизни) побережий. Я искал такие места, где индустрия массового туризма еще не исказила экономику или не нанесла вреда пейзажу, где традиционная кулинария в крови у местного населения.

Я решил путешествовать осенью и зимой: если на побережье это мертвый сезон, то в глубинке — самое кулинарное раздолье. Когда температура воздуха падает, а дни становятся короче и тают быстро, как дешевые свечи, тогда-то и проявляется истинный характер испанской сельской кулинарии, она обретает свое лицо. Чего только не появляется в меню: и жаркое из мяса с бобами, и обогащенные жиром продукты матансы — забоя свиней, и хлебные супы, и ломти мяса, жаренные на углях. Так что после ярких летних ароматов побережья мне придется перенастроить свои вкусовые рецепторы на более сильные, насыщенные вкусовые ощущения, запрограммировать свою пищеварительную систему на обильный прием блюд, богатых белками и углеводами.

Пожалуй, начну-ка я с той местности, о которой наслышан как о земле хороших едоков, это — Астурия, автономная область на севере, а оттуда проложу путь к равнинам Ла-Манчи, которая внесла немалый вклад не только в кулинарию, но и в литературу. Мне надо будет хорошенько осмыслить два ее великих вклада в испанскую провинциальную гастрономию: я имею в виду оливки и оливковое масло и сложную культуру приготовления свинины. Из Ла-Манчи я мог бы перебраться в Хаэн, столицу всемирного производства оливкового масла, потом свернуть в западные регионы Испании, где все вертится в основном вокруг свинины, а оттуда уже недалеко и до моего дома. Интересно бы отыскать те видимые следы, которые история страны оставила в кулинарных пристрастиях народа. Так, чтобы познать арабское влияние на испанскую пищу, можно снова посетить Гранаду. А чтобы понять, каким образом практика средневековой стряпни выжила в одной из богатейших в Европе исторических кухонь, мне придется найти время для посещения Каталонии. Составив такой план, я не сомневался, что хлопот у меня будет полон рот, — да и желудок тоже не останется пустым — до самой весны.