Педагогические размышления. Сборник - Семен Калабалин Страница 132

Семен Карабанов (Калабалин Семен Афанасьевич) и Черниговка (Галина Константиновна) были одними из самых ярких воспитанников A.C. Макаренко. Но главное – они были гениальными продолжателями педагогического подвига A.C. Макаренко. Гениальным Калабалина называл сам Антон Семенович. Он говорил; «Я – только талант, в лучшем случае; вот Семен – это гений в работе с хлопцами».

В начале 30-х годов XX века A.C. Макаренко направил своего блестящего ученика и верного сподвижника на своеобразное апостольское служение. Семен Афанасьевич должен был показать тогдашнему «Педагогическому Олимпу», как называл сам Макаренко идеологов «соцвоса» (социалистического воспитания), что педагогическая система, созданная им в колонии им. М. Горького и коммуне им. Ф. Дзержинского, дает блестящие результаты не только в работе с малолетними правонарушителями. Но и в обычных детских домах – с детьми, педагогически запущенными, оставшимися без попечения взрослых.

C.A. Калабалин показал и доказал удивительную педагогическую эффективность и методическую инструментальность воспитательной системы A.C. Макаренко своим – более чем 40-летним опытом подвижнической работы с трудными детьми, свидетелем чего, в 50 —70-х годах прошлого столетия был и автор этих строк.

Я думаю, что и по сей день мы имеем дело с пока еще плохо прочитанным и плохо понятым Макаренко. Еще ждет своего часа сочувственное внимание к наследию A.C. Макаренко, в котором он раскроется и как гениальный педагог, и как блестящий социальный психолог, и как теоретик педагогической антропологии. В отличие от нас наши западные коллеги осваивают наследие Антона Семеновича и более фундаментально, и более успешно.

Вот как пишет о нем германский исследователь В. Зюнкель: «В числе многих выдающихся педагогов последних четырех столетий (выделено мною – B.C.)… лишь семеро настолько выделяются среди остальных, что их, прибегая к альпинистскому сравнению, можно отнести к вершинам-восьмитысячникам. Макаренко в этом ряду является самым молодым. Остальные – это Коменский, Руссо, Песталоцци, Гербарт, Шляйермахер и Фребель… Допустимо считать, что… Макаренко и внутри «великолепной семерки» наиболее заметен» ^[40].

Несомненно, что сегодня существует острая необходимость в новом прочтении педагогического наследия A.C. Макаренко, в новом осмыслении опыта его последователей. В том числе, и педагогического опыта его ближайших учеников – Калабалиных Семена Афанасьевича и Галины Константиновны, которые в те же 60-е, 70-е, 80-е г. XX столетия продолжали дело Антона Семеновича ^[41].

Стоит только вдуматься – продуктом, каких социальных, антропологических катастроф были воспитанники Калабалиных. Это были дети – гражданской войны, коллективизации, Отечественной войны и относительно благополучные, так называемые – «социальные сироты» 70-х г.

Через отцовские, материнские, учительские руки семьи Калабалиных прошли тысячи подростков, лишенных родителей. Многие из них – с уже изломанными судьбами, но выправленными, исцеленными благодатной Встречей с Семеном Афанасьевичем и Галиной Константиновной и обретшими свой собственный – уже неслучайный образ жизни и деятельности. Известно, что ни один из воспитанников Калабалиных после такой со-бытийной Встречи не оказался повторно в паутине правонарушений. И это – еще одно блестящее подтверждение грандиозности и конструктивности педагогики A.C. Макаренко.

В педагогике Калабалина я выделил бы две доминанты: первое – это преобразование (буквально преображение) казенного учреждения для интернирования неблагополучных детей (приюты, колонии, сиротские дома) в действительный Дом (с большой буквы) для совместного осмысленного, насыщенного делами жительства детей и взрослых.

Всякий Дом держится укладом, там где уклад, там – и клад, и лад. Никакое целое – ни дом, ни семья, ни Царство не устоят, если в них разлад, если они внутренне расколоты.

Уклад Дома держится Единством, Общностью взрослых и детей: единством духа, смысла, верой и верностью им; общностью дел – совместных, сопряженных, распределенных меж старыми и малыми.

Итак, это первый Постулат педагогики Калабалина: образование человека начинается и пребывает там, где складывается человеческая общность; неслиянно-нераздельная со-бытийная общность. И прежде всего – детско-взрослая иерархически устроенная со-бытийная общность.

Именно с решения этой первой фундаментальной педагогической задачи начинал свое служение Семен Афанасьевич в неблагополучных детских учреждениях. Вслед за A.C. Макаренко он знал (в том числе, и по себе знал), что только на этой основе, на этом фундаменте возможно приступить к решению второй – не менее фундаментальной, сложнейшей педагогической задачи – задачи воспитания подлинно человеческого в человеке. Нужно было и в этом деянии, в деле воспитания (как восполнения и как на-питания) человеческого в человеке выявить и утвердить его главный смысл и ориентир. Я считаю, что для Калабалина самое главное, самое существенное в воспитании растущего человека – это его взросление. И это второй Постулат со-бытийной педагогики С.А. Калабалина.

Культура взросления – дело трудное для педагога и даже болезненное для самого растущего человека. Взросление нужно специально обустраивать, в истинном смысле – культивировать, в противном случае – инфантилизм и дикость в поведении, социальная инвалидность и душевная опустошенность. Для малых детей – это подражание совершенным образцам взрослого поведения; для подростков – опыт самодеятельности; для молодых и юных – самостоятельность. Говоря словами A.C. Пушкина, в самостоянъи человека – залог величия его.

Что есть взрослость? – это не паспорт и это не физиология; это первым и главным образом, полнота ответственности, ответственность за все, что вокруг меня и во мне самом. В укладном, со-бытийном Доме – это ответственность за старых и малых. Ответственность – это всегда ответ Вопрошающему; мы знаем две предельные инстанции, перед которыми держим ответ – перед Богом и людьми, перед Высшим и ближним.

Вот в таком со-бытийном пространстве воспитания, в пространстве взросления нам посчастливилось возрастать в свою, Богом данную нам меру. Именно в таком пространстве, которое было сотворено со-бытийной педагогикой С.А. Калабалина в Клеменовском детском доме.