Тоби Лолнесс. Книга 2. Глаза Элизы - Тимоте де Фомбель Страница 9

Прошло немало дней, прежде чем Тоби и Джалам сообразили, что их спасителем был Лунный Диск.

— Мне просто повезло, — улыбнулся он. — Я оказался в нужную минуту в нужном месте.

Но дело было вовсе не в счастливом случае.

Выброшенный из убежища первым толчком, Лунный Диск потерял сознание. Он очнулся на стволе той самой колючки, которая удерживала в плену черного дрозда. Мальчик чувствовал над собой тепло птичьего тела, ощущал сумасшедшее биение сердца дрозда, который только что пытался вырваться из неволи и теперь затих.

Лунный Диск привязал себя набедренной повязкой к стволу, чтобы его не унесла буря, которую могла поднять птица. И стал ждать утра.

Когда рассвело, Лунный Диск изучил местность и заметил, что колючка, которая удерживает дрозда в зарослях, находится возле его головы и из-за трепыханья птицы уже не так крепка. От этой колючки зависела свобода дрозда. Можно сказать, она висела на этом волоске.

Лунный Диск подполз к колючке, стараясь быть как можно незаметнее, чтобы не привлечь внимания голодной птицы.

На протяжении долгих часов, до самой ночи, он пытался справиться с колючкой ногтями и зубами, но ничего не получалось.

— Тогда я стал думать, и кое-что пришло мне в голову, — рассказывал он потом друзьям. — Кто может мне помочь? Кто может меня спасти? Кто в этих колючих зарослях достаточно сильный, чтобы прийти мне на помощь?

Джалам и Тоби переглянулись. На их лицах расцвела улыбка, и они набрали полную грудь воздуха…

— Мы! — сказали они дружно.

— Нет, не вы, — едва ли не извиняясь, отозвался Лунный Диск. — Птица! Сама птица. С острым клювом, который был совсем рядом со мной. Я от нее прятался, но только она и могла мне помочь!

Тоби и Джалам выдохнули, а их друг продолжал:

— Ночью моя повязка служила веревкой. Утром она превратилась в ленту, я взобрался на стебель и принялся с ней танцевать.

Рассказывая, Лунный Диск начал плясать у огня. Друзья не смеялись — они смотрели на мальчика с восхищением.

Изумленный Джалам впервые в жизни открыл для себя, что и маленькое слабое существо может обладать мужеством и фантазией. Так вот они какие, дети!

— Через несколько секунд дрозд уже смотрел на меня, — рассказывал Лунный Диск. — Клюв его приоткрылся, стал приближаться ко мне и… клюнул! Но попал не в меня, а в колючку — я успел спрятаться.

При свете огня Лунный Диск стал показывать, как все было. Изображая птицу, он приближался к пламени, и его гигантская тень ложилась на траву.

— Дрозд клюнул и отдернул голову. Я снова стал танцевать на том же месте. Дрозд снова попытался меня поймать, но я отпрыгнул в сторону. Он снова клюнул колючку и отбил от нее кусочек. Этого-то я и добивался.

Теперь Тоби и Джалам поняли замысел Лунного Диска. Они смотрели на танец маленького друга с нежностью и удивлением. Как он сказал? «Кое-что пришло мне в голову?» Он был очень скромным, их маленький друг. Джалам отвел глаза. Старик был растроган. Лунный Диск спас им жизнь.

— Когда дрозд еще раз клюнул колючку, она сломалась. Дрозд смог расправить крылья и взлететь, пожертвовав несколькими перышками. Дрозд полетел вверх, а я — дальше вниз. К счастью, моя повязка зацепилась за колючку, и я уцелел.

Лунный Диск спокойно сел у костра.

Лагерь друзья разбили, не без труда отыскав сухой клочок земли. Колючие заросли остались далеко позади. Лунный Диск впервые рассказал о своем подвиге.

— Да, я оказался в нужную минуту в нужном месте, — повторил мальчик.

Джалам внес поправку:

— Ты оказался в трудную минуту в трудном месте, юноша. И оказался большим молодцом!

На следующий день начался потоп. Полил теплый дождь, капли были величиной с дом.

— Вот и хорошо, — сказал Джалам. — Я ждал этого дня.

Он взял сарбакан и стал ударять им по длинным стеблям травы, которые их окружали. Ударив по стеблю, он прикладывал к нему ухо, слушая, как тот отзывается. Наконец он выбрал подходящий и достал небольшой нож из твердого дерева, который носил на поясе.

— Уложите-ка вот этот, — сказал он мальчикам.

Они послушно взяли нож и срезали стебель. Он рухнул со свистом. Зеленые стебли срезали редко, и дело это было очень ответственное. В таких случаях на равнине говорили, что нужно «уложить» траву. Для обыденных нужд племени хватало сухой травы, но изредка люди нуждались в живых стеблях. Из них в первую очередь делали лодки.