Дедушка и внучка - Элизабет Мид-Смит Страница 7

– Не очень близко отсюда, в другом конце леса.

– Я пойду с вами, поговорю с ней, – решила Дороти.

– Как? Сейчас?

– Да, я сегодня «шествую».

– Что это значит, маленькая мисс?

– Я не могу понятней объяснить. Там, у нас в Канаде, я почти не училась.

– Ага, мне кажется, я начинаю понимать, кто вы. Я знал вашего отца и не видывал человека красивее. Вы на него немного похожи, впрочем, не совсем. Ну, а как обходится с вами старик?

– Какой старик? – спросила Дороти.

– Не обижайтесь, мисс. Я говорил о сэре Роджере.

– Дедуля? Он душечка. Он живет в моем сердце.

Лесной сторож слегка присвистнул.

– Я не совсем понимаю, почему вы засвистели, Персел, но мне кажется, это было немножко грубо, – заметила Дороти. – Пойдемте же к жене и обсудим, как вы будете лечить моего Бенни.

– Хорошо, маленькая мисс.

Дороти считала, что путешествие удалось на славу. Кролик, сидевший на руках у сторожа, время от времени поглядывал на девочку печальными, выразительными глазами, а Дороти смотрела на него ободряюще:

– Все в порядке, Бенни, выздоровеешь, и я тебя заберу к себе.

Домик стоял совсем в другом краю леса, а лес был густой и обширный. Персел, человек простой и невоспитанный, не умел много говорить и даже не старался вслушиваться в болтовню шагавшего рядом ребенка. Дороти, по своему обыкновению, говорила доверчиво и просто; она ничуточки не боялась, потому что вообще не знала страха. Повстречайся ей что-нибудь страшное, она смотрела бы так же прямо и смело. В ней чувствовалась очаровательная независимость. Она была свежа и красива, и в ней не было ничего неискреннего.

Когда они пришли к дому лесного сторожа, Дороти Сезиджер почувствовала, что очень устала. Она первой вошла в дом, высоко подняв головку и откинув шляпу на спину.

– Как вы поживаете? – степенно спросила она. – Я пришла, чтобы отдохнуть. Пожалуйста, дайте мне поесть, и вот еще что: сейчас придет Персел и будет выправлять ножку моему маленькому Бенни.

Миссис Персел была худой старухой. Посмотрев на нее, Дороти несколько мгновений раздумывала: неужели все женщины в окрестностях Сторма едят впроголодь или даже голодают? Старуха была старше мужа на несколько лет и так же боялась его, как тетя Доротея своего отца. Она, не веря собственным глазам, смотрела на маленькую девочку, которая так внезапно вбежала к ней.

– А вы кто такая? – спросила она.

– Я Дороти Сезиджер. Скажите, пожалуйста, можно мне сесть на этот стул?

Но так как женщина не сразу ответила, Дороти взяла стул, не дожидаясь позволения. Она отвязала шляпу, которая упала на пол, и осмотрелась вокруг.

– Что у вас на обед?

– Тушеное мясо с луком, – оторопело ответила миссис Персел.

– Пожалуйста, дайте мне поскорее поесть. Я очень голодна, – попросила Дороти.

В эту минуту вошел Персел:

– Старуха, эта кроха из Канады; она живет теперь в Сторме. Я ее встретил в лесу. Она отыскала западню с кроликом, у зверушки сломана нога. Я его вылечу, и, когда Бенни совершенно поправится, мы его отдадим маленькой мисс.

– Я буду очень рада, и Бог будет доволен вами, мистер Персел, – заметила Дороти и прибавила: – Знаете, во мне пусто-пусто! Пожалуйста, поскорее дайте мне еды.

Миссис Персел принесла одну из немногих фарфоровых тарелок, белую, тонкую, с нарисованными на донышке вишнями. Она покрыла небольшой столик грубой, но чистой и свежей скатертью, затем вынула из печки вкусное, сочное мясо и подала ребенку.

– Чуточку жалко закрывать такие красивые вишни, – посетовала Дороти. – Я никогда не видела такой изящной и милой тарелочки!

Несколько придя в себя, старая миссис Персел слегка улыбнулась. Дороти была так голодна, что съела решительно все. В это время Персел пошел в сарайчик, чтобы сделать раненому кролику необходимую операцию. Вскоре он принес его назад. Маленькая лапка зверька была положена между двумя щепочками и крепко забинтована. Сторож посадил Бенни в корзину, чтобы Дороти могла посмотреть на него.

– Ах, как я вас люблю, как я вас люблю, – промолвила девочка, – и я буду просить Бога, чтобы Он тоже полюбил вас.

Персел сел за стол в прекрасном расположении духа. Во время обеда он то и дело посматривал на веселое, оживленное личико Дороти.

– Я полагаю, мисс, – сказал он, пообедав, – что могу доставить себе удовольствие отвести вас домой.

– Вы говорите очень хорошо, очень вежливо, мистер Персел, – отметила Дороти. – Но я собираюсь «шествовать» еще дальше. Вы меня сытно накормили, и я очень благодарна вам, миссис Персел. Завтра я приду опять справиться о здоровье моего милого Бенни. Ах, как я буду счастлива, когда мой голубчик переедет ко мне. Он будет спать в моей комнате. Я никогда-никогда, пока жива, не забуду вас, мистер Персел. А вы, миссис Персел, готовите вкуснейшее тушеное мясо, и я непременно расскажу тете Доротее о вашей красивой тарелочке с вишнями посередине. Она просто восхитительна!

С этими словами Дороти соскользнула со стула. Дойдя до дверей домика, она остановилась, вспомнила, что кое о чем забыла, сложила ручки на груди и серьезно сказала:

– Благодарю тебя, Боже, за этот вкусный обед, который был гораздо, гораздо лучше завтрака.