Королева и ведьма. Другая история Ариэль - Лиз Брасвелл Страница 47

– Это я.

Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но она его прервала:

– Прежде чем ты скажешь что-нибудь ещё, это мой голос. Ванесса украла его у меня. О чём тебе должно быть известно... Я слышала, ты сочинил об этом оперу...

Руки Эрика беспомощно висели по бокам. Его пальцы трепетали, словно он хотел занять их чем-то: каким-то знаком или жестом, но никак не мог придумать, каким именно.

«Это кажется мне странно знакомым», – подумала Ариэль.

– Так всё это правда... опера... – Юноша смотрел на неё не моргая. Она почти физически ощущала его внимательный взгляд на своих волосах, заплетённых в косы, своих глазах, своём платье, своих ногах и руках.

Он ринулся к ней, затем остановился. Его глаза были ясными и голубыми, как небо в жаркий летний день. Его кожа больше сияла молодостью, как было во времена их первой встречи; она стала более подтянутой, отчего резче проступили черты его лица: скулы, лоб, нос. Она также потемнела и стала более сухой, но от этого не менее красивой. Просто другой. Девушка подняла руку, поддавшись порыву дотронуться до неё.

Эрик поймал её ладонь в свою до того, как она смогла завершить это движение, а также заключил в неё и вторую ладонь девушки:

– Ты... русалка?

– Да.

– И ты теперь можешь говорить?

– Да.

– И ты вернулась за мной?

После долгих лет жизни во тьме его глаза загорелись надеждой и удивлением. Это было прекрасное зрелище – ребёнку, прошедшему через мрак взросления, внезапно объявили, что единороги и феи всё-таки существуют.

Ариэль была застигнута врасплох. Не этого она ожидала, точнее, не совсем этого. Она надеялась, что юноша будет рад, ожидала, что он придёт в смятение. Но это было для неё... слишком. Разочаровать Эрика ей хотелось примерно так же мало, как пронзить своё сердце иглой.

– Я вернулась за своим отцом, – заставила она себя произнести. Морской царице не составляло особого труда излагать правду вслух; более юная Ариэль в такой ситуации начала бы запинаться. – До меня дошли сведения, что он ещё может быть жив и Урсула удерживает его в плену.

– О, – Эрик заморгал. – Твой отец. Разумеется.

– Это основная причина моего возвращения. Все эти годы мы считали его погибшим. Я здесь, чтобы спасти его.

– Я просто подумал... То есть... Я надеялся... Ты вернулась, чтобы увезти меня отсюда, подальше от этого кошмара. Чтобы мы смогли жить долго и счастливо где- то в другом месте. На дне морском, например.

– Ты бы задохнулся на дне морском.

– Я задыхаюсь здесь, наверху. Всё это время мне не хватало воздуха. Долгие годы. Под водой, вот как я себя ощущал. Теперь, когда я очнулся, разумеется, мне кажется вполне логичным, что ты вернулась. И... положишь этому конец.

Внезапно Ариэль осенило, к чему вели некоторые из его мыслей: к сиренам, которые умерщвляли своими песнями возлюбленных – земных мужчин и женщин, продолжавших испытывать сладостное чувство, даже когда их лёгкие наполнялись солёной водой.

– Да нет же, – поспешила она заверить его. – Это что-то... неправильное. Я не... всё совсем не так.

Некоторое время они оба молчали.

И вот уже Эрик снова почёсывал голову, испытывая чувство неловкости и смущения. Но теперь в его движениях была некоторая лёгкость, их наполняла энергия, казавшаяся новой. Молодость.

– Прошу прощения, по всей видимости, сейчас за меня говорил принц Эрик не от мира сего, – произнёс он со смешком. – Принц, витающий в облаках. Боюсь, это что-то вроде роли. Которая помогает мне сохранять рассудок, насколько это возможно. Всё это так странно. Не могу поверить в то, что всё происходит на самом деле. Что моя опера оказалась реальностью... но в то же время каким-то образом я всегда понимал, что это по-настоящему. Но... всё было в точности так, как в моих воспоминаниях? Это в самом деле... произошло именно так?

– Вообще-то своими глазами постановку я не видела. Я узнала о ней из первых уст, от чайки, которая её посмотрела.

– Чайки? – спросил Эрик опешив. – Вроде... чайки? Вроде одной из тех птиц, которые летают в небе над нами прямо сейчас? От одной из этого... множества... птиц...

Он нахмурился. Как минимум полдюжины этих существ бесшумно кружило прямо над их головами. Это выглядело зловеще.

– Они приглядывают за мной, – объяснила Ариэль. – Следят за тем, чтобы со мной всё было в порядке.

– Ну, разумеется, – произнёс Эрик, рассеянно кивая. – Чайки-защитницы. Почему бы и нет. Так что... постой-ка. – он повернулся к ней: – Так всё и было? Потому что вот как об этом рассказывается в моей опере: ты действительно русалка. Ты действительно отдала свой голос, чтобы подняться на сушу. И всё это произошло потому, что ты... ты влюбилась в меня?

Он произнёс это осторожно, стараясь, чтобы его слова звучали по-взрослому, в то время как они скорее звучали так, словно их произнёс ребёнок, который боялся, что его разочаруют.

Ариэль закрыла глаза. Когда эта история преподносилась в таком ключе, она звучала по-настоящему эпично, как какая-то легенда, – ну или как невыносимая глупость. А не как обыкновенное безрассудство молодости.

– Я... всегда хотела побывать на земле, узнать, каково это – быть человеком. – Она протянула руку и дотронулась до обшивки лодки, потерпевшей крушение и вынесенной на берег Мира Суши. До судна, ещё не до конца утратившего ту форму, которую люди придали ему своими руками, до железных гвоздей, выкованных в огне, который горит без помощи подводной лавы. – Я коллекционировала вещи, упавшие с кораблей на дно моря. Я... имела внушительную коллекцию. Я была очарована всеми этими вещами – названия некоторых из них мне неизвестны до сих пор, – вещами, которые создаёте вы, люди. А затем однажды я нашла тебя. Начался шторм, ты был на корабле в открытом море. Полагаю, большая часть команды погибла. Мне удалось спасти тебя и вынести на берег. Ты был таким... красивым и странным.

– Странным? – спросил он удивлённо.

Она негромко рассмеялась:

– У тебя ведь было две ноги. И никаких плавников. Странно.

– Верно. Разумеется. Странно с точки зрения русалки, – поспешно добавил он.

– С точки зрения русалки... Да. Так или иначе, я пропущу самую сложную часть, касающуюся моего отца и других произошедших событий. Достаточно сказать, что я заключила сделку с Урсулой, морской ведьмой. Условие было следующим: если я не смогу влюбить тебя в себя за три дня, у неё навсегда останется мой голос, а также я сама в качестве пленницы.

– Три дня? Кажется, сроки были довольно сжатыми. Чтобы успеть влюбить кого-то в себя, я имею в виду.

– Я русалка, – напомнила ему Ариэль. – Тысячелетиями вы, люди, влюблялись в нас с первого взгляда, раз и навсегда, лишь заслышав наши песни. Я не думала, что с этим возникнет проблема.